Гошины штаны - стр. 11
И все бы пошло по намеченному плану, если бы Вадим не узнал, что Ира – девушка, с которой он тогда встречался – ему изменила. Ира была студенткой медицинского колледжа и жила в общежитии, в одной комнате с подругой Мариной, внешность имела привлекательную, сексапильную и считала, что от молодости надо брать все, пока эта самая молодость еще не прошла. Потому она, хоть и встречалась с Вадимом, не брезговала и другими, когда появлялась возможность.
Как раз накануне такая возможность в очередной раз появилась. Собрались в общежитии небольшой компанией две эти подружки, Ира и Марина, и два парня: ухажер Марины Сергей и его друг Костя – высокий лысый молодой человек, вида уверенного, мужественного, пивший водку так по-взрослому, как будто с пониманием процесса, не то что основная масса мальчишек в этом возрасте – не знают, как и подступиться: то подавятся, то еле-еле отхлебнут. Этот был другой, как будто взрослее, все делал красиво. И говорил хорошо, уверенно. Вечером, когда уже выпили прилично и съели почти всё, Марина с Сергеем сказали, что уезжают до утра, попрощались и ушли. Ира с Костей остались.
И вот теперь в этой самой квартире, где отмечали день рождения Вадима, пока все гости шумно и весело проводили время в других комнатах, Марина и Ира сидели вдвоем на кухне и разговаривали. Марина рассказала, что вчера они отправились к Сергею, потому что его родители уехали на дачу, и хорошо провели время, а потом спросила:
– Ну а вы как вчера… с Костей?
Ира ответила, глядя в окно:
– Нормально…
И поскольку секретов от подруги не имела, да и подобное было для нее в порядке вещей, добавила:
– Вчера он меня так оттрахал, что я до сих пор вспоминаю.
А потом посмотрела на дверь и увидела Вадима.
Не имело смысла притворяться, будто речь шла о нем, потому что вчера Ирина с Вадимом не встречалась. Не имело смысла просить прощения. Так она стояла и смотрела на него, а он на нее. Спустя секунду он сказал:
– Спасибо. «С днем рождения, Вадим».
И ушел.
Вообще такое поведение не слишком-то соответствовало нраву Вадима, и с большей вероятностью можно было ожидать от него другой реакции: криков, оскорблений, драки в конце концов. Но была одна деталь, благодаря которой он поступил именно так: неожиданно для всех и самого себя, глупо и малодушно (как он сам думал впоследствии), – он ее любил. По крайней мере, Вадим так считал. А на деле о том, являлось ли это чувство любовью, можно и порассуждать, и если это все-таки была любовь, то вот вопрос: к кому? Не к себе ли?
Так или иначе, любовь (о какой бы ни шла речь) была уязвлена, и впервые настолько сильно, поэтому первая его реакция была похожа на растерянность, порыв – сбежать, сперва сбежать отсюда, а потом уже решать, что делать дальше. Хотя что делать и так было ясно. С ней – уже ничего. А вот с ним – с тем, который ее вчера… Конец ему. А впрочем, отложить, все отложить до завтра. Завтра решить. Нет, сегодня же… Убить его…
Выйдя на улицу, Вадим все же решил ехать домой. Да и других вариантов, в общем-то, не было, если не считать кабаков, всегда в таких случаях распахивающих свои дружеские объятия. Но в кабак не хотелось, к тому же изрядная доза алкоголя в крови уже была. Вадим поднялся на пятый этаж, позвонил. Открыл Витя. Хотя никогда раньше Вадим на отчима особо не огрызался, но в этот раз агрессия, скопившаяся внутри, видимо, сделала свое дело, и он, заходя в квартиру, рявкнул на него: