Горящая земля - стр. 30
«Он дурак, – подумал я. – Умный человек притворился бы, что эта женщина значит для него очень мало или вообще ничего».
Но Харальд уже продемонстрировал, чего стоит.
– Покажи мне ее! – потребовал он.
Я заколебался, будто прикидывая что-то. Я хотел, чтобы Харальд покрепче вцепился в наживку, поэтому приказал двум людям Стеапы привести Скади.
Она появилась с веревкой на шее, но ее красота и спокойное достоинство словно делали ее главной на укреплениях. В тот момент мне подумалось, что она – самая царственная из всех женщин, каких я когда-либо видел.
Скади двинулась к палисаду и улыбнулась Харальду, который послал своего коня на несколько шагов вперед.
– Они прикасались к тебе? – уточнил он у Скади.
Прежде чем ответить, она бросила на меня издевательский взгляд.
– Они недостаточно мужчины, господин! – крикнула Скади.
– Поклянись! – отозвался датчанин; в его голосе ясно слышалось отчаяние.
– Клянусь, – ответила она нежно.
Харальд развернул коня так, что тот встал боком ко мне. Подняв руку в перчатке, датчанин показал на меня:
– Ты выставил ее голой, Утред Говнюксон.
– Хочешь, чтобы я снова выставил ее так?
– За это ты лишишься глаз, – прорычал он, заставив Скади засмеяться. – Отпусти ее сейчас же, – продолжал Харальд, – и я тебя не убью! Вместо этого я посажу тебя на веревку слепым и голым и покажу всему миру.
– Ты тявкаешь, как щенок, – отозвался я.
– Сними веревку с ее шеи, – приказал Харальд, – и немедленно пошли ее ко мне!
– Приди и возьми ее, щенок! – крикнул я в ответ.
Я чувствовал подъем духа.
«Харальд доказал, что он – упрямый дурак», – подумал я.
Он желал Скади больше, чем желал Уэссекса, даже больше всех сокровищ королевства Альфреда. Помню, я решил, что привел его в точности туда, куда мне хотелось, словно на поводке…
Но тут он повернул коня и показал на увеличивающуюся толпу воинов на речном берегу. А из-за деревьев, густо растущих на дальнем берегу реки, появилась цепочка женщин и детей. То были наши люди, саксы, связанные друг с другом, потому что их захватили в рабство. Люди Харальда, грабя Восточный Уэссекс, без сомнения, хватали каждого ребенка и каждую молодую женщину, каких могли найти, и, кончив забавляться с пленницами, отправляли их на кораблях на рынки рабов во Франкии.
Но этих женщин и малюток привели на берег реки, где по приказу Харальда они опустились на колени. Самому младшему ребенку было примерно столько же лет, сколько моей Стиорре, и я все еще вижу глаза этой девочки, когда та смотрела вверх, на меня. Она видела полководца в сияющей славе, а я не видел ничего, кроме жалкого отчаяния.
– Начинайте! – крикнул Харальд своим людям.
Один из его воинов, ухмыляющееся животное, которое как будто могло побороть быка, шагнул к женщине на южном конце цепочки. Он высоко взмахнул боевым топором, а потом опустил – так, что лезвие раскроило несчастной череп и вонзилось в туловище. Сквозь шум реки я услышал хруст кости и увидел, как кровь брызнула выше головы Харальда, сидевшего на коне.
– Одна! – крикнул Харальд и сделал жест забрызганному кровью мужчине с топором.
Тот быстро шагнул влево, чтобы встать позади девочки, которая вопила, потому что видела, как только что убили ее мать. Вновь взмыло красное лезвие топора.
– Подожди! – окликнул я.
Харальд поднял руку, чтобы удержать топор в воздухе, и издевательски улыбнулся мне: