"Горячие" бубенчики в мужском закрытом колледже - стр. 22
- Знаю, Лили, - он тянет к себе мои руки. - Давай я тебя полечу.
Он осторожно целует подушечки пальцев и ноющую кожу перестает саднить, словно помазали какой-то супер-пупер мазью. Изучаю его сосредоточенное лицо, глубокий взгляд карих глаз, пухлый рот, касающийся моих пальцев. Он рядом, и я смягчаюсь, всхлипываю.
- Что за издевательство? - ищу у него защиты, руками обвиваю его шею. - Забери меня отсюда. Я домой хочу. Пошли прямо сейчас.
Он гладит меня по спине. Тянет с ответом, и я шлепаю его ладошкой по шее, поторапливая.
- Ты не сможешь переступить порог на нашу половину, - сообщает он, вздохнув. - Потому, что ты вошла через их ворота.
- Но а ты же переступил этот порог, - цепляюсь в его плечи, отстраняюсь, смотрю в глаза. Ищу следы вранья, он ведь только что пришел, оттуда. - Ты же здесь. Я тебя вижу если что.
Демьян невесело усмехается.
- Здесь. Да. Эта территория нейтральна, Лили. Но вон туда, - он кивает на дверь в коридор, откуда доносится глухой шум, отдаленная болтовня студенток, - я тоже не смогу выйти. И меня тоже ударит током. Там их колледж. Нам закрыт проход на их территорию. А им на нашу. Я так соскучился, - без перехода говорит он, крепко прижимает к себе. - Как ты, милая? Тебя не обидели? Мы всю ночь ждали здесь. Османа или кого-нибудь. Никто не пришел. Собирались подкараулить у ворот. Если кто-то поедет в город на машине...
Его руки спускаются, мнут платье на обожженой коже. Морщусь и тихо ругаюсь.
- У них чрезвычайное положение, и никто не выйдет, не ждите.
- Что у тебя там? - Демьян игнорирует мои слова, поворачивает меня к бильярдному столу. Заставляет опереться руками на сукно, задирает платье на талию.
- Это что? - в его голосе звучат требовательные нотки, он надавливает на поясницу. - Это Осман сделал?
- Больно же! - вскрикиваю и дергаюсь.
- Извини. Всё-всё, сейчас пройдет, сладкая, - ощущаю его поцелуи по ожогу и долгожданное облегчение, его губы снимают боль, язык скользит по отпечаткам линий с метки на ладони охотника. Между поцелуями он спрашивает. - Что случилось?
Ногтями царапаю сукно и не знаю, что отвечать. Только что Осман тут у стены меня зажимал. А я почему-то не могла этому противиться. И даже тот жар от его ладони, что оставил на моей коже ожог меня распалял, и теперь, при мыслях об этом чувствую, как мокнут трусики.
Я со вчерашнего утра нуждаюсь в приятностях супружеского долга. И вот руки Демьяна аккуратно придерживают мои бедра. А по телу разливается томление, такое невыносимое, учащается пульс, я так голодна.
Я давно ничего не ела. В энергетическом плане.
И сейчас не могу устоять.
Выгибаюсь в спине и ложусь грудью на стол. Завожу руки назад и приспускаю трусики.
- Лили, - дыхание Демьяна опаляет ягодицы. - Нам нужно сначала вытащить тебя. Погоди, - его пальцы сталкиваются с моими, натягивают белье обратно, - я не смогу соображать и...
Бедрами подаюсь на него, ощущаю, как его губы впечатываются в тонкую кружевную ткань. И почти сразу его ладонь ныряет в промежность, он шепчет:
- Ты же мокрая насквозь. Черт.
Демьян отстраняется, слышу, как торопливо вжикает молния, как с шелестом спускаются брюки. Из меня вырывается стон, когда он грубо рвет на мне трусики, и ткань впивается в кожу. Шлепает меня по ягодице, подтягивает к себе. Чувствую, что к складкам пристраивается набухшая головка, и член сразу одним мощным толчком врывается в меня, заполняет до упора.