Горячее сердце Арктики - стр. 11

Озираюсь, понимая, что уже не один.

– Мы за тебя брат, – мрачно заверяет Кавказ, хлопая меня по плечу. – Это не по понятиям.

– Что именно?..

– Загорский ведь в курсе, что у тебя к Андреевой?.. Это все еще с малолетки знают, – вступает Алтай. – Знай, мы Яра не поддерживаем. Команда на твоей стороне, Миха.

– Вау. Я польщен, – глазами ищу на стоянке свой «Танк» в фирменном цвете «Победы». – Но вы это… осадите лучше. Мы уж сами как-нибудь разберемся.

– Встречаться с любимой девушкой лучшего друга – не по-пацански.

Качаю головой и, ослабив ладонь, отпускаю гребанные шары в синее небо. Кучка из фанаток взрывается девичьими криками.

– Она мне не любимая, – говорю напоследок, чтобы расставить точки над i в команде. – А он – не лучший друг… До завтра!..

– Привет, Анют, – доносится снизу.

– Здравствуйте… Как ваши дела?.. Ритка, – взвизгивает Андреева, а за ней моя мелкая Марго. – Ты меня чуть не сбила. Дай хотя бы разденусь.

– Анютка, передай Мишане лед, пожалуйста, – просит моя мама. – Я замоталась с ужином, забыла занести.

– Ой, а его опять колено беспокоит?..

– Ага… Нервничает…

– Конечно, я все отнесу. Не переживайте.

Склонив голову, слушаю еле слышный звук шагов, который у моей комнаты затихает. То, что Аня стучится только спустя полминуты, мне о многом говорит.

Никакой легкости между нами быть не может.

Я противен Андреевой до такой степени, что ей нужно время, чтобы подготовиться к каждой нашей встрече. Как перед клеткой с тигром.

Так бывает.

Говорят, что "настоящий хоккеист должен видеть своих, чужих и блондинку в третьем ряду". Для того чтобы наконец-то перестать видеть одну только блондинку и никого кроме, мне пришлось поставить свою жизнь с ног на голову, и перелететь океан, сделав своих чужими.

– Привет.

– Виделись, – бурчу под нос, награждая ее тяжелым взглядом.

Опустив сумку на пол, она поспешно стягивает ветровку, и я охреневаю.

Снежная королева, не иначе. Белые, легкие спортивки на ногах. Голый, загорелый живот – тут все по классике. И топ, заканчивающийся под грудью. Тоже белый.

– Мама тебе лед передала, – поглядывает на мои вытянутые ноги.

Потом хмурится, потому что замечает: из одежды на мне только шорты. После трехчасовой, неспешной прогулки по беговой дорожке на мансарде и прохладного душа – это единственное что под руку попалось.

– Давай…

– Эм…

Усмехаюсь, замечая озадаченность на симпатичном лице. Диван расправлен и просто так мне не дотянуться. Аня ловко вскакивает на него, смотрит на меня сверху вниз и протягивает сверток с полотенцем.

Замешкавшись, падает рядом и молча наблюдает, как я охлаждаю ноющий сустав.

– Может, стоит завязать с хоккеем? – спрашивает после того, как скрип моих зубов становиться бессмысленным игнорировать.

– Ага. И с прямохождением за одним…

– Дурак. – Она негромко смеется.

Бросаю взгляд на идеальные, чуть припухшие после свидания с Загорским губы.

Блядь.

– А вообще… Яичкина плохо старается с массажем, – язвит.

– Еще чуть-чуть и я подумаю, что ты ревнуешь.

– Вот еще. У нее просто фамилия интересная. Не то что наши.

– Буду знать.

Аня, заметив включенный экран проектора на стене, интересуется:

– Чем займемся?

– Фильм будем смотреть, – ощупываю плед, чтобы найти пульт.

Она тут же отодвигается.

Блядь.

– Я думала, мы английским займемся… – равнодушно пожимает плечами.