Городские легенды - стр. 18
– Диспетчер метро, значит? – офтальмолог задумчиво изучал коды. – Но погодите, здесь есть ограничения…
Слава терпеливо объяснил, что диспетчер ЦДД и диспетчер метрополитена – это разные профессии. Смешно, конечно, что врач не видит разницы. С другой стороны, он и не должен – он выше этого. Когда-то Слава и сам был не прочь обучиться на врача и войти в касту избранных, однако конкурс в полторы сотни человек на место быстро умерил его пыл.
– Что ж, горжусь нашими выпускниками! – словно эхо ректорши, крякнул офтальмолог и шлёпнул на бланк голубую печать.
В последнем кабинете Славу ждала психотерапевт – новенькая девушка, сама небось только выпустилась. Симпатичная, но чересчур пафосная, как и многие медики.
– Ягода Ярослав, добрый день! – быстро хлопая густыми ресницами, психотерапевт просмотрела его бланк и одобрительно кивнула. Сложила домиком усыпанные золотыми колечками руки и попыталась завязать глубокомысленную беседу.
Слава отвечал неохотно. Ему не терпелось разделаться с чек-апом и встретиться с парнями и Олькой. К тому же и так было понятно, что ни один психотерапевт не даст более объективной оценки, чем анимограф. И тем не менее некоторые врачи по-прежнему пытались разговаривать с пациентами… Слава с трудом сдержал смех, представив себе травматолога, томно заглядывающего ему в глаза в попытке локализовать перелом.
– Ну что ж, я смотрю, вы хотите скорее перейти к практике, – вздохнула психотерапевт.
– Хочу скорее перейти, – отозвался Слава, имея в виду в кабинет к Марине Семёновне. На выход.
Девушка прогрела анимограф, натянула на Славу смешную шапочку из проволоки, наклеила на его широкую грудь холодные датчики, так что на спине выступили мурашки, и спустя несколько минут ожидания вернула ему заполненный бланк со своей зелёной печатью.
Слава вылетел из дверей университетской поликлиники, ощущая себя новым человеком: взрослым, свободным и совершенно здоровым. На секунду он замер на верхней ступеньке лестницы и улыбнулся. Весь мир у его ног!
Девушка сидела на скамейке. Заметив внимательный взгляд Славы, она небрежно переплела длинные тёмные волосы в косу, перебросила её на грудь и откинула голову. Как будто знала, что именно в этот момент и с этого ракурса закатное солнце выгоднее всего подчеркнёт её и без того идеальный профиль.
– Можно с вами познакомиться? – Слава присел рядом.
– А я в переходах не знакомлюсь, – лукаво улыбнулась девушка.
– Даже в надземных?
– Ни в каких не знакомлюсь, – она отвернулась.
Слава не собирался так этого оставлять. Он наклонился и прошептал:
– Но я же завидный выпускник ГУТСа! У меня и хата своя есть… Ну, почти. И… работа. Вчера подписал контракт!
Девушка уставилась на него. Брови изящно изогнулись и поползли вверх, расчертив бледный лоб морщинками.
– Оля!.. Ягода, ну ты, блин, такой кадр испортил!
Олька опустила ресницы и мягко усмехнулась, обещая задать свои вопросы позже. Денис бросился к ним с камерой наперевес: патлы собраны в хвост, куртка какая-то непонятная, облезлая, футболка с рок-группой и дырявые джинсы. В универ нельзя было ходить в джинсах, но Денис плевал на эти запреты. Как говорила бабушка Ольки, знавшая соседского мальчишку с детства: упрямство родилось вперёд него.
– Вы так модно сидели, ну-ка, верните всё как было! – распоряжался Денис, кружа вокруг них, словно егерь на охоте. – Мне ещё двенадцать фоток для лавстори нужно отстрелять. Сядь, я тебе говорю. Оля, голову ему на плечо клади!