Город уходит в тень - стр. 40
А молодые блогеры пусть льют грязь на СССР. Лить грязь легче всего. Думать не надо, изучать историю не надо, ври, Емеля, твоя неделя.
Интересно: никто не задумается, с чем остаются они?
Ой, боюсь, не задумаются…
НИТОЧКИ-ПРИВЯЗОЧКИ
Человек я общительный. Друзей у меня много. Причем искренних и порядочных, даром что виртуальные. У меня и не виртуальных много. И все-таки есть друзья, с которыми меня связывают особые ниточки. Не простые. Необычные. Неразрывные. И сплетены во что-то вроде невидимых паутинок, с вполне определенным центром.
Таких паутинок несколько. Время от времени какая-то из нитей рвется. Но остальные тихо позванивают, словно напоминая: мы еще есть. Мы еще живы.
Самая старая и ветхая паутинка появилась 75 лет назад в нашем дворе. В ее ниточки вплетены заросли касторки и ночной красавицы, чудеса полутемного заднего двора, стук мяча о розовую стену соседского дома, серебро тополей под ветром, бусики из кёльрейтерии, куликашки, осиные гнезда, зеленые богомолы, арбузы под струей воды из крана, выбеленные зубным порошком тапочки, зимние сосульки на живой изгороди, разноцветные ипомеи, крашеные деревянные ступеньки, скамейка под деревом и много-много всего.
Эти ниточки-веревочки-паутинки соединяют меня с живыми и ушедшими обитателями нашего двора. Истончились. Но держатся. Лора Осадчук, Ванда Княжевская, Тома Корсунская. Эти меня помнят с пеленок и чуть постарше, с кудряшками и светлыми волосами. Ира Могилевская и Сережа Макаров – помладше, потому их ниточки крепче. Но многие, очень многие бессильно повисли, оборванные и готовые вот-вот оторваться совсем и полететь по ветру…
Еще одна паутина-звездочка, в центре которой школа. В ниточки вплетены замечательный пришкольный участок, утренники, линейки, бесчисленные горшки с цветами на подоконниках, запах мерзкой мастики, монументальная осанка Валентины Петровны, директора школы, нелепая постройка посреди двора – библиотека, красные революционные шаровары, в которых я ходила в школу, чернильницы-непроливайки, школьные вечера, тетрадки и нелюбовь к физике. Ниточки тянутся между моими одноклассницами Людой и Лидой, а из пятидесятой школы только одна, любимая – от Милы Поляковой… Как мало я знаю об остальных. Иных уж нет, а те – далече. Ниточки Лени Миронова уже нет. Зато остались ниточки между мной и дружной компанией тех девчонок, что были на год старше: Таней Вавиловой, Наташей Данильянц, Зулей Иноятовой, Викой Остапчук. Ниточки пока еще крепкие. Все живы. Слава Богу, все живы… Они меня помнят первоклассницей, да нет, с тех пор, когда мне было лет шесть. Знаменитая Викина челка… нежное личико Наташи, доброта Тани, грубоватый юмор Зули… все есть, все осталось, все мы вместе. А Игорёшка Кельман, хоть и стал мне кем-то вроде братика, тогда был мелкотой, на которую я внимания не обращала. Но и его ниточка есть, не разорвать…
Еще одна паутина – музыкальная школа и музыкальное училище имени Хамзы. В ниточки вплетены ноты, аккорды, оркестр, сольфеджио, скрипка и пианино. Оборвались ниточки Мины Борисовны, Моисея Бронфмана, Дмитрия Исааковича Штерна, моих любимых учителей, Лены Броновой. Почти не видны ниточки Лени Туровского – мы с ним не общаемся, Бори и Алика Шамшидовых, едва видна ниточка Фриды Хойкер (Молтянер)…