Город уходит в тень - стр. 34
Сколько в Узбекистане было больших ученых, академиков, докторов наук, поэтов, писателей, композиторов. Между прочим, узбеков. Что-то сейчас о науке не слышно. Поэты? Есть. Прекрасные. Неизвестные широкому обществу. Газеты? Почти нет. Журналы? Почти все тихо скончались или ведут очень скромное существование.
Кроме системы высшего образования существовала еще система профтехобразования. Сейчас повсеместно, не только в Узбекистане, уничтоженная. Вспомните: на каждом предприятии висели доски с перечнем требующихся профессий. Сейчас хорошего токаря, расточника, шлифовщика, слесаря, сварщика днем с огнем… все мечтают олигархами стать. Да и с инженерами тоже напряженка. Мужа моего держат в 74 года на работе, потому что настоящих конструкторов раз, два и… Его напарник ушел, так почти год замену искали.
Образование тю-тю. Да и для того, чтобы на рынках торговать, оно ни к чему.
Насчет угнетения. Было. Только угнетали всех. Независимо от национальности. Хлопок собирать посылали. Посылали? Посылали. Студентов. Учреждения в полном составе. Школьников вывозили, правда на день. Да вот большой брат тоже угнетал. Картошкой. Морковкой. Капустой. Угнетал-угнетал. Собственный мой муж сидел полтора месяца где-то в районе Луховиц на морковке…
И не мешало напомнить, что именно при большом брате, в 1966 году, центр Ташкента тряхануло. Почему центр? Да потому что более отдаленные районы трясло, но не так. Недаром моя сестра, жившая на Волгоградской, очень удивилась, когда моя мама до нее дозвонилась и стала ругать, что она о сыне не вспоминает. Она ответила: мол, землетрясение, каких много.
Тогда большой брат, и не только он, мгновенно среагировал. Как пошли со всех концов страны эшелоны со стройматериалами и поезда со строителями! А в обратную сторону – поезда с ташкентскими детьми. В крымские лагеря и санатории! За столько отстроили Ташкент? Не помните, молодежь? А вот я помню. К осени началось массовое вселение в новые дома. Кто не хотел уезжать из центра, получали ордера под снос. Въехали в дома на том же месте.
Может, напомнить, что когда в 1988 году в Спитаке (Армения) произошло землетрясение с куда более тяжелыми последствиями – в Ташкенте, считай, жертв не было, только центр перестроили, – последствия не ликвидированы до сих пор? Большого брата не стало. Я не злорадствую, упаси боже. Констатирую. И даже не стоит опровергать мои слова. НЕ ЛИКВИДИРОВАНЫ. Как считаете, случилось бы нечто подобное при большом брате? И что будет сейчас, если ташкентское землетрясение повторится? И что станется с гордо возвышающимися в центре многоэтажками? Уверены, что при отсутствии большого брата, нормального строительного и архитектурного образования и наличии полного пренебрежения техническими нормами, созданными при большом брате, эти дома устоят? А заодно спросите стариков: мыслимо ли было, чтобы в городах рубили деревья на мебель и паркет? Деревья стояли незыблемо! Попробовал бы кто при большом брате…
Тогда строили. Сейчас рушат. Тогда массово давали квартиры. Теперь из этих квартир выгоняют. Тогда большой брат защищал. Теперь защищать некому.
Почитайте энциклопедию «Ташкент». Заводы. Один. Второй. Третий. Десятый. С каким придыханием говорили: «Завод Чкалова»… «Фотон»… «Ташсельмаш»… «Текстильный»…