Город У - стр. 23
Я, конечно, заинтересовался. Стал расспрашивать самих студентов и от одной филологини – второкурсницы Машеньки – услышал такую историю:
«Я, говорит, немного со сторожами знакома. Они клянутся, что у них по ночам там чёрт-те что творится – и гремит, и визжит. Парни, говорит, даже уж привыкли к этому».
Нужно сказать, что о странностях в столовой слышали немногие у… цы. Я попытался выйти на тех самых столовских сторожей, упоминавшихся выше, но те наотрез отказались общаться со мной.
Могу добавить к этой истории еще нюансик: один мой давний знакомый, он в свое время работал в городском управлении ЖКХ, уверяет, что под самым подвалом столовой проложена большая бетонная труба. По ней течет речка Бригадирка, о которой из современных горожан уже мало кто помнит. А ведь когда-то это река очень много значила для У.».
Когда Рослик дочитал до упоминания про бетонку, он вздрогнул и почувствовал сухость во рту. Ему нестерпимо захотелось позвонить Синдре, но он сдержал себя: всё равно ведь не ответит. Почти год прошел, как они туда лазили, но до сих пор он чувствовал себя виноватым.
Синдром пару раз ему написала в ВК – просто чтобы сказать, что ей звонить не надо. Лучше больше вообще не общаться. И всё. Ни ответа ни привета. И чем вот он перед ней провинился? Кто же виноват, что ливанул дождь? Они хотели просто пробежаться по Бригадирке – легкая двухчасовая экскурсия. Проще пареной репы. Да и разве кто-то сильно пострадал? Поцарапала она свою драгоценную коленку, но он-то тоже разбил голову и потерял старую гармошку, – а новая уже не дает таких чумовых блюзовых тонов.
Ну ее, эту Синдру! Пусть парится со своим Димычем – героем и спасителем. Чип и Дейл, блин…
«Но причем тут Бригадирка? – Рослик снова вернулся к столовой. – Почему это так зацепило меня? Из-за Синдры?..»
По совету Коляна, он в одно из последних дежурств опробовал-таки свою гармонику на столовской «силе» – как именовал местные странности сторож-аксакал. Ничего особого не произошло. Диггер поблюзил чуток, лежа на столе, за которым днем обедали преподы и студенты.
Второй этаж и впрямь давал наикрутейшую акустику – Рослик даже увлёкся игрой, словно находился не на работе, а пребывал на зеленоватой бетонной свае своей любимой заброшки.
Затем он спустился в каморку и заснул сном праведника: никто в эту ночь не визжал, не топал и не шумел. Значит – пришлась им по душе губная музыка в стиле старика Сонни Боя. И на том спасибо. Благодарим тя, Господи, за радости-крохотульки.
4.
Кто знает, может, и Рослик бы постепенно втянулся в эту столовскую размеренность – как и Колян. Дело-то ведь нехитрое: залезай перед сном на второй этаж, играй в свое удовольствие на гармонике, а потом – спи-отдыхай и денюжку за работу получай. И живи себе, не грузи голову разными объяснялками.
Но однажды – ближе к июлю – столовку арендовали под свадьбу. Тут ничего криминального не было: университетское начальство дозволяло, ведь суббота, студентов нет, учебный процесс не нарушается. Дежурить выпало Рослику. Он лежал на пружинистой кровати в сторожке, читал детективный романчик без начала и конца (страницы, вероятно, выдернули его же коллеги на понятные надобности) и с некоторой опаской косился на потолок своей каморки.
На втором этаже гремело «Ах, э-эта, свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…» – и свадьба действительно плясала, от чего сверху сыпалась побелка.