Город псов - стр. 6
– ВВЦ, – поправил Лунин.
– Чего? – Хованский нахмурился и недовольно взглянул на подчиненного.
– Теперь ВВЦ. Всероссийский выставочный центр, – объяснил Илья, – давно ведь переименовали, в начале девяностых еще.
– Да? – ехидно усмехнулся Дмитрий Романович. – Самый умный? Уже полковников учить можешь?
– Ну, так это же не я, – под пристальным взглядом руководителя Лунин почувствовал себя неуютно, – это они там, в Москве. Вы же знаете, им лишь бы переименовать что-нибудь.
– Вот именно, лишь бы переименовать, – кивнул Хованский, – вот они и переименовывают. Сначала туда, потом обратно. Так что опять у нас ВДНХ имеется. Достижений, понимаешь ли, много, так что никак нам без выставки.
– Что, правда? – не сдержался Лунин и тут же почувствовал, как смущение раскаленной лавой прокатилось по лицу. – Простите, товарищ полковник.
– Прощаю, – кивнул Хованский, – должен будешь.
Он потер кончик носа и хитро взглянул на Лунина.
– Должен ты будешь, Илья, наш выставочный экземпляр в его нынешнем виде сохранить. То есть оказать им полное содействие в поддержании стопроцентной раскрываемости. А то раскрываемость у них на высоте, а ни одного следователя с опытом таких дел нет.
– Я так понимаю, мне завтра ехать? – Лунин прижал рукой к столу картонную папку, словно опасался, что она захочет от него убежать обратно к Хованскому.
– Да хоть сегодня, – Дмитрий Романович непринужденно откинулся на спинку кресла, – если был бы хоть какой-то шанс, что потерпевшего допросить можно будет, я б тебя уже в машину запихал. А так решай сам.
– Тогда уж с утра, – уныло протянул Илья. Ехать на ночь глядя за триста километров спасать уникальные показатели Аликановского района Лунину совсем не хотелось.
– Ну как знаешь, я тебя не тороплю. – Дмитрий Романович едва заметно улыбнулся. – Ладно, иди собирайся. Ты, главное, там постарайся побыстрее со всем разобраться. Работы и здесь хватает, а у нас народ в отпусках.
На обочине промелькнула табличка с перечеркнутым названием города, Лунин машинально взглянул на часы: семь тридцать две. Если дорога не будет сильно загружена, то через три часа он доберется до Аликаново. Конечно, стоило выехать пораньше, часов в шесть, тогда он теоретически мог быть в районном управлении уже к началу рабочего дня, но затянувшийся глубоко за полночь неприятный разговор с Юленькой стал причиной того, что, отключив завибрировавший в пять утра телефон, Лунин мгновенно заснул и вновь открыл глаза лишь в двадцать минут седьмого – то время, когда он изо дня в день обычно просыпался, чтобы отправиться на работу.
Разговор с женой назревал давно. Хотя, почему назревал? Он уже давно созрел, и только нелюбовь Лунина к выяснению отношений и громким спорам, а как он прекрасно знал, все споры обязательно заканчивались разговорами на повышенных тонах, не давала этому разговору свершиться гораздо раньше.
Илья уменьшил масштаб карты в навигаторе. Километров за двадцать до Аликаново он будет проезжать место нападения. Можно будет свернуть и как следует самому неторопливо все осмотреть. Лунину всегда нравилось находиться на месте преступления одному. Это давало возможность никуда не торопиться, не отвлекаться на глупую болтовню и переругивания оперов или комментарии криминалистов. По мнению Лунина, если не все, то подавляющее большинство членов следственных групп, выезжающих на место того или иного преступления, были объединены одним и тем же искренним желанием как можно скорее это самое место покинуть и, вернувшись в тесноту своих маленьких кабинетиков, укрыться за баррикадами письменных столов, с водруженными на них, словно пулеметы, мониторами компьютеров. А что, чем не пулемет? Прильнул к нему и строчишь, строчишь. Дело обрастает документами, протоколами, справками. А там, глядишь, и свидетель какой появится или подвернется удачное видео с камеры наблюдения. Ну а ежели ничего такого не случится, то всегда есть что предъявить руководству. Видите, сколько томов? Не зря хлеб едим. Ну а неудачи… что неудачи? Неудачи у всех бывают, даже у самых лучших. Это мы как раз о себе, если вы вдруг не поняли.