Город Отверженных. Цикл Книг: «Сказания о Святых Девах Лаверии и Рыцаре Света». Том I - стр. 44
– Ты… Ты не прав!
– Захлопни пасть Проклятое Дитя – сын своих поганых Родителей, по чьей вине и разразилась Чума! – прорычал Ситрас и схватив паренька за волосы, подтащил поближе к лицу.
– Не… Не-правда-а, – еле слышно прохрипел бедолага. – Это всё ложь! Ложь, слышите?! – из последних сил закричал он, желая, чтобы спустя столько лет, его наконец услышали.
– Да неужели?! Мы все прекрасно знаем, что как только твоя мать вернулась из столицы с грузом товаров, в городе стали появляться заболевшие неведанной нам тогда заразой. И пусть прошли года и болезнь отступила, но мы до сих пор помним, кто именно стал причиной гибели стольких людей, – оттягивал казнь Король, решив показать Народу всю свою Грамотность и Рассудительность в столь спорной ситуации.
– Это всё ложь! Ложь! Ложь! – всё громче и громче рычал Сажен, теряя всяческое терпение. – Столько лет я только и слышал: «Чумное Дитя», «Твои родители всему виной», «Ты погубил всех нас». Но разве не ты, О Великий Король, появившись как черт из табакерки, как только Стена была достроена – используя своих головорезов принялся диктовать здесь свои условия?! С твоей легкой руки, были замучены и убиты столько хороших неугодных тебе людей, что и за жизнь не сосчитать. А кроме того, именно по твоей причине, выжившие после Чумы жители города были лишены помощи извне…
– Заткни-и-и-сь! – брызжа слюной лютовал Король, сдавливая юнцу горло, чтоб заткнулся.
– Ведь это ты… Ты со своей бандой нападал на караваны с провизией, убивал возницу, тем самым обрекая нас на голод и забвение. Не желая больше рисковать жизнями людей, там снаружи порешили – и единственные Врата к нам намертво заложили камнем…
– Да сдохни ты наконец, вымесок! Твои слова – твоя ложь! Так умри с ними на устах, – отбросил он от себя парня и схватился за короткий клинок, что висел на поясе, готовясь раз и навсегда покончить с ненавистным ему мальцом.
– Пусть я умру, но последнее, что скажу – будет правда! – через силу смог подняться на колени Сажен, и уже не видя перед собой ничего кроме серой дымки, готовясь к смерти, прокричал напоследок.
«Ты… Ты… И еще раз ты! Обрек нас на верную гибель! Не только лишил нас самого малого, так еще и покусился на честь Семьи. Твои указы: „Право первой брачной Ночи“, а затем и вовсе „Пожизненной повинности“ сделали всех девушек, достигших совершеннолетия, твоими игрушками! Ты украл у Родителей – счастье их детей! У каждого из нас ты украл Любовь».
– Ах вон оно чт?! – зашипел злостно Король, склонившись к голове паренька, и дабы никто кроме него не услышал его слов, прошипел их ему чуть слышно.
«Похоже ты так и не простил мне, что я увел у тебя твою детскую Любовь. Я знаю, она пьет некие травы, чтобы не забеременеть от меня. Но сегодня, в память о тебе, уж я постараюсь на славу и сломлю её волю! А когда бедняжка располнеет, выброшу её на улицу – пусть умирает в сырой канаве».
– Не-е-е-ет! – закричал Сажен, готовый с голыми руками наброситься на мерзавца и вцепиться ему в глотку мертвой хваткой.
В тот самый момент, когда до неизбежной развязки сей драмы оставалось считанные мгновения, и все как один прикрыли очи, не желая в очередной раз лицезреть как свершается «Праведный Суд», между палачом и смертником метнулась Сира. Оттолкнув руку Короля с кинжалом, она со всей силы так звонко отвесила парню пощечину, что тот рухнул на землю, как подкошенный.