Город Отверженных. Цикл Книг: «Сказания о Святых Девах Лаверии и Рыцаре Света». Том I - стр. 26

– Всё это ложь! – взмолилась к нему девочка, готовая кинуться к Сажену, прижать к сердцу и заставить любой ценой одуматься.

Но некий страх раз за разом останавливал сей благородный порыв помочь ему. Всё, на что она оказалась сейчас способна – молча глотать слезы горечи и обиды.

– Разве?! – резко обернулся на неё парень, чьи глаза вспыхнули ярким огнем.

Переполненный яростью, гневом, жалостью и ненавистью ко всему живому, он готов был лично удавить себя на месте. Но прежде, пусть силой, но заткнуть ротик этой балаболке, что осмелилась вот так внезапно ворваться в его бесполезную жизнь и нарушить привычный ход событий.

– Сажен… – проглотила ком в горле бедняжка, когда почувствовала на себе его испепеляющий взгляд.

– Заткнись и слушай меня! – всё надвигался на малышку озверелый паренек, лишившийся всяческого чувства собственного достоинства.

От подобного натиска Мира попятилась назад, но спустя пару секунд оступилась и упала в сырую грязь.

– Все эти годы… Ты даже не представляешь, как тяжко нам всем приходилось здесь… Да как ты вообще смеешь указывать мне на мои проступки?! Разве это тебе приходилось выживать там, где сама Жизнь стала нам в тягость!? Или питаться тем, что сможем откопать в сырой земле?! Раз за разом получать удары судьбы прямо в лицо, а после, как ни в чем не бывало, делая вид, что ничего и не произошло – подниматься на ноги и идти дальше?! Я столько раз оказывался на грани, и вот теперь, когда наконец решился освободиться, ты пришла и помешала! Так назови мне хоть одну причину не ударить тебя в назидание за Твое Преступление?!

Подобные речи, доведенного до полного отчаяния парня казались такими безумными и одновременно не лишенными глубокого смысла, отчего в первые мгновения у девочки язык к небу присох.

А когда, спасший её юноша, навис над ней, готовый привести свою угрозу в жизнь, она вдруг увидела чуть позади них, упавшую на колени Сиру. Не веря своим ушам, прижимая к груди ладошки, она готова была разрыдаться, а её сердце так и разрывалось на части.

Понимая, что еще одно необдуманное слово, невольный жест со стороны Сажена и она погибнет раньше его, а после, от осознания всего содеянного, у него точно не останется иного выбора, как покончить с собой – девочка воспряла духом.

Стиснув зубки, загоревшись новой целью, она осмелилась поднять голову и громко прокричала:

– Да хватит уже думать только о себе!

– Что ты сказала?! – прорычал юноша, скрежета зубами.

– Я… Я… Я… Только и слышу от тебя: «Как несправедлива обошлась со мной жизнь. Насколько же я жалок! Лучше бы я умер!». А о чувствах других ты не подумал?! Неужели ты думаешь, что твоя погибель сможет сделать тех, кто за тебя беспокоиться и волнуется – счастливыми?! Хотя бы на миг поставь себя на их место, и скажи – если у тебя оставался хоть кто-то родной и любимый сердцу человек – ты бы пожелал ему смерти?!

– Я… – опешил Сажен от подобных нападок на его догмы.

– Вот именно… Нет! Так почему же ты ведешь себя как последний эгоист?! Неужели все беды и несчастья вытравили из тебя остатки Человечности и Заботы?! Не отвечай – я сама нынче убедилась, что в тебе еще есть Добро!

– Ты еще слишком юна и ничего не понимаешь… – хотел было отмахнуться от надоедливой малявки паренек и даже сделал шаг назад.