Город Мёртвых - стр. 12
Обе конкурентки на роль главной демонессы проституции располагались рядом друг с другом. Казалось, они даже чем-то друг на друга похожи. Но в каждом их взгляде, в каждой фразе чувствовалась непримиримая конкурентная борьба за кресло босса. Движения дьявольских отродий были поразительно синхронными: когда одна из них периодически эффектно перекидывала ногу с ноги на ногу, обнажая срам, вторая в красном латексе извивалась, вытягивалась и принимала самые вызывающие позы, периодически облизываясь длинным раздвоенным языком. Чёрная Зина сидела на глубокой атаманке, изредка хлопая вороньими крыльями и поправляя ожерелье на обнажённой груди, а красная Ася притулилась буквально в метре от неё, обвив одну ногу другой в атласном красном кресле.
– Смотри глаза не сломай, красавчик, – по своему обыкновению эффектно высоко перекинув ноги, сказала Зинаида-Зенуним.
«Эх, вот так и гибнет наш брат, мужик, в огнедышащей лаве любви! Как тяжело бороться с грехами!» – думал про себя Арес, но не мог оторваться от прекрасных соблазнительниц.
Аве же от разнообразия конкуренток всех сортов, званий и расцветок, пребывала просто в исступлённом бешенстве. Она готова была рвать и метать за своего дядю Ари, только бы вытащить его из цепких лапок похотливых тварей, каждая из которых могла попросту её растворить в вечности одним взглядом или движением ногтя. Гелка то наступала Аресу на ногу, когда его взгляды, одурманенные женским обществом, становились всё более прозрачными, то тыкала в бок, то шипела, то сверкала глазами, всячески отвлекая от демонических красоток.
*****
– Ну и та-дам! Наша старшая сестрица. Прекрасная и ужасная, царица хоррора, властительница страшных снов, императрица похоти, порождение зла, барабанная дробь…
Машка сделала театральную паузу, низко поклонилась в реверансе и, выполнив полукруглый жест руками по манере конферансье, объявила:
– Её величество Королева ночи! Не забываемая, приходящая во снах – Лилит, она же Лилька!
В этот момент в дальней части залы как по команде зажглись несколько десятков свечей и упал красный шёлковый альков, который отделял будуар Лилит от сестёр.
«Ты смотри, – ещё подумал Арес, – это как на зоне у смотрящего или у вора в законе, свой закуток у Лильки. Точняк, она в авторитете.»
Грянули фанфары и зазвучала музыка. Та-да-та́-да, та́-да зазвучала мелодия из фильма «Девять с половиной недель», гимн всех стриптизёрш. По всей видимости, Лилит была любительницей эффектных сцен. Недаром всё-таки предводительница всего дьявольского семейства.
Отброшенные занавеси алькова, как занавес в театре после третьего звонка, обнажили величественный трон на постаменте. На нём взгромоздились птицы Сирин и Гамаюн, под которыми, вся в лучах софитов и свеч, царственно восседала королева Лилька. Она была заметно выше своих сестёр, по крайней мере так казалось снизу, а голову её венчали целых семь дьявольских рогов, между которых вместо волос, по типу Медузы Горгоны, струились змеи, переплетённые с языками пламени. Тело Лилит и всё её лицо являлись воплощением дьявольский силы, из чёрных глазниц были красные лазеры с дьявольскими огнями, а её демоническая гипнотизирующая красота парализовывала всё живое вокруг. Одеждой Царице ночи служили языки пламени, ниспадающие с головы. Крыльев в отличии от своих сестёр она не имела, зато ноги её венчали острые птичьи когти, напоминавшие каблуки. Откуда-то сзади торчал длинный острый демонический хвост с пикой на конце, который в любой момент мог пронзить любое существо, а руки Лилит скрывали длинные бархатные перчатки. Зрелище, конечно, было поражающее воображение, можно сказать феерическое.