Город любви 05 - стр. 20
– Одевайся!
Лерочкин голос зазвучал еще более требовательно, она уже накинула байковый халат и припудривала у зеркала покрасневшее от страстных поцелуев лицо. Игорь свесил ноги с тахты и, осмотревшись по сторонам, натянул на себя кальсоны, в зимнее время трусы солдатам носить не полагалось.
Комнатка семьи Калюжных обставлена была убого: шкаф, тахта, письменный стол, детская кроватка и черно-белый телевизор в углу. Вот и все пожитки, правда, в маленькую комнатку навряд ли еще что-нибудь поместилось.
– Только о том, что между нами было, никому ни слова, – сказала на прощание Валерия и выпроводила ефрейтора за дверь.
Уставший, но довольный Завьялов возвращался назад той же тропинкой. Ефрейтор видел, как через КПП выходили компании офицерских семей, и он, спрятавшись за деревом, ждал, когда они скроются с глаз. Только, когда перестали доноситься пьяные возгласы и песни, Игорь перемахнул через забор.
После новогодней ночи Завьялов еще чаще стал заходить в библиотеку. Там они прятались с Лерочкой в подсобке и целовались. Навещал он библиотекаршу и дома. Зимой, когда темнело рано, Игорь говорил в роте, что идет в клуб на репетицию, а сам спешил к забору возле санчасти. Обычно он уходил в самоволку, когда по телевизору шел интересный фильм и во дворе офицерской пятиэтажки пустело. Окольными путями ефрейтор подбирался к первому подъезду и со скоростью, которой бы позавидовали чемпионы по легкой атлетике, взбегал на пятый этаж. Ведь при встрече кого-нибудь из командиров ему грозило десять суток ареста на гарнизонной гауптвахте в областном центре. Побывавшие там солдаты рассказывали, что там такие порядки, что их часть домом родным покажется. Условленным сигналом он стучал в дверь и через секунду уже целовался в коридоре с Лерочкой.
– Я тебя так ждала, – шептала Валерия, расстегивая крючки на солдатской шинели.
Завьялов кидал солдатский ремень в детскую кроватку, в которой копошился годовалый сынишка Леры. Тот начинал усиленно изучать новую игрушку, а взрослые тем временем уединялись на кухне и занимались любовью. Сын был мальчиком спокойным и позволял маме расслабиться.
Игорь покидал квартиру Калюжных тоже очень скрытно, прислушиваясь к каждому шороху на лестнице. Но один раз он что-то не предусмотрел и почти нос к носу встретился на лестнице с начальником штаба, жившим на третьем этаже. Майор возвращался с улицы, размахивая мусорным ведром. Слава Богу, что в подъезде опять перегорела лампочка, солдат вжался в стену и перестал дышать. Офицер был, видно, навеселе и, насвистывая себе под нос про туман, похожий на обман, прошел мимо.
Весной встречи влюбленных стали редкими, по вечерам стало светлее, и Завьялов сбегал из казармы только после ночной проверки. Но зато он мог оставаться у Лерочки на всю ночь. После таких бдений ефрейтор выглядел как зомби, но в душе был несказанно счастлив. На политзанятиях, вместо того чтобы конспектировать работы Владимира Ильича Ленина, Игорь сочинял любовные стихи, а потом нес их как дар в библиотеку к ногам Валерии Николаевны.
Боевая учеба в части набирала все большие обороты. Об отправке солдат для охраны стратегических объектов совсем забыли. Вместо автоматов им стали выдавать щиты с дырочками в верхней части и длинные резиновые дубинки, которые народ прозвал демократизаторами.