Город, которого нет. сборник - стр. 9

– И ты этот кофе заварила девушке, которая пришла сюда две недели назад, – продолжил Никита, – и что?

– Те туземцы вообще очень странные ребята, – продолжала Марго, – раздумчивые такие. Сутками на месте сидят. А мир у них райский. Идиллия. Минимум затрат при максимуме результата. Как-то так этот напиток действует, что, когда ты понимаешь, что тебе надо, события выстраиваются оптимально для как. Вектор он дает, вот что. Вектор. Той женщине нужен был ты.

– Но тот… я – погиб?

– Откуда я знаю? Наверное. Будь сырье похуже, действие послабей, она нашла бы в своем мире кого-то похожего. А так контрафактное пойло выдернуло тебя. Передозировка вышла. Бывает, – Марго смотрела чуть виновато.

– Я зайду к вам еще? Просто так? – спросил Никита.

– Съехали мы, дружок. Пока, видишь, здесь. А у вас – совсем закрылись… иди, – сказала Марго.

Знакомая дверь. Он открыл и шагнул в утро. Раннее августовское утро где-то в новостройках. Услышал, как захлопнулась за спиной дверь, и что-то тяжелое немедленно придвинулось к выходу.

– Будь здоров, – донеслось за спиной.

Брел долго, мокрый и злой. В метро, конечно, его не пустили. Лишь около девяти оказался в родных местах. В знакомой лавке зубастый продавец зазывал:

– Свежее мясо! Купи, дарагой! Скидка первому покупателю!..

В парадную он входил с пакетом в руке.

– А ты уверен, что это именно телячья вырезка? – раздался голос. Рыжий котище сидел на окне. – Где брал?

– Ты? – Никита почти не удивился. Слишком много событий за одну ночь. – Ты что, за мной всю дорогу бежал, что ли?

– Это тебе бегать надо, – самодовольно ответил Ватсон. – У нас другие средства передвижения.

– Как Ленка? – спросил Никита.

– Которая? – насмешливо уточнил кот, – но ответил: – Та – выкарабкается. Ставен уже не ломает, – он осторожно засунул морду в пакет, – понимаешь, тот, другой, за два года стал у нее бронзовым. Идеальным. А тут – ты. Обычный. Посмотрела она, посмотрела… И с пьедестала сняла. Отойдет потихоньку. Отболеет.

Никита кивнул и пошел вверх по лестнице. Порылся в кармане, ища ключи. Дверь распахнулась.

Его ждали.

Место, где земля закругляется.

Лев Кассиль

– Долго еще? – Николай ежился, охлопывал себя по карманам, крутил шеей, привыкая к одежде.

Старик взял его под локоть. На ночной улице они были, как бельмо на глазу: пожилой гражданин в плаще и берете по случаю хмурых, как обычно, летних погод, с банкой в авоське, и рослый парень с сумкой через плечо. Впрочем, кому какое дело?

Окраина Ленинграда. Тут и днем безлюдье. Лишь ветер ерошит деревья, гонит по улице пыль и листовки. В выбитом окне первого этажа наискось плакат «Хопер инвест – отличная компания». Конец улицы Савушкина, в прошлом безымянного отростка Благовещенской.

Слева потянулся бетонный забор с лоскутами объявлений и пузатым граффити.

Предупреждение: «Стой! Прохода нет». Жирным и черным: «Банду Ельцина под суд». И совсем странное «Не в деньгах счастье», какого-то спятившего от нынешних передряг доброхота. Через сотню метров в заборе обнаружилась дыра.

– Сюда, – Ильич пролез первым, огляделся. Прикрутил звук в слуховом аппарате. Мало ли. Может, кое-кому не спится.

От дыры сквозь заросли вилась тропинка. Огромный пустырь в молочном свете напомнил Николаю поле чудес. Останки грузовиков в бурьяне, строительные вагончики, гаражи, хибары из ящиков, местами новехонькие, кое-где – просевшие от старости внутрь. На высоком сарае реял красный флаг.