Город Бессмертных. Книга первая - стр. 10
Перед загоном, рассеяно постукивая ладонью по старому потрескавшемуся дереву, топтался здоровенный рыжебородый мужик лет сорока-пятидесяти. Судя по одежде, он явился из самого глухого места этой части света. Просторные штаны из кожи были подпоясаны бечевой, а холстяная рубаха оказалась в нескольких местах порвана и грубо заштопана. Под слоем дорожной пыли едва угадывался какой-то узор.
– Что хочешь за белого коня, добрый человек? – с лёгким кивком спросила Альрин, останавливаясь перед торговцем.
Мужик оглядел её и со смехом ответил:
– За коня? Два золотых, да ночь в твоей постельке, цыпа! И эта кобылка – твоя!
Рядом кто-то засмеялся, соседние торговцы подошли поближе, послушать. Девушка не переменилась в лице:
– Даю четыре золотых и добрый совет сверху: прежде, чем напрашиваться в постель, хотя бы помойся.
Теперь засмеялось гораздо больше людей, и молодой чародей тоже позволил себе улыбнуться. Он не очень беспокоился за подругу, зная, что та сама может о себе позаботиться. Боевым заклинаниям их обучал лично Сандар. А уж если запахнет серьёзной опасностью, то он, Эллагир, тут как тут.
Коневод сперва насупился, но быстро сообразил, что четыре монеты золотом – весьма высокая цена даже для такой кобылы.
– Согласен на четыре золотых, и ну его в пропасть, твой совет.
"В пропасть, вот как… Значит, он из земель Хорта, с этих жутких гор. Присловье родом-то из тех мест… – подумал Эллагир. – Может, из Гатвина, или даже из Ксандры".
Альрин тем временем скинула заплечный мешок, порылась в нем и достала кожаный кошель.
– Красавица-кобылка, – торговец легонько шлёпнул лошадь по крупу. – Значит, зовут ее Свирга, это по-нашенски…
– Снежная, – извлёк из закоулков памяти нужное слово Эллагир.
– Ух, ты, – удивился коневод. – Ты знаешь все языки Хорта?
Чародей, до сей поры понятия не имевший о том, что в горах юга говорят больше, чем на одном языке, со скучающим видом кивнул.
– Я буду звать её Снежка, – сказала Альрин, передавая монеты горцу.
– Шнежка – так Шнежка, – невнятно отозвался тот, пробуя одну монету на зуб, – хоть Кошка, лишь бы понимала. Как обходиться-то, знаете?
– Знаем, научены, – ответил Эллагир, переводя взгляд на оставшуюся лошадь. – А за эту кобылу что просишь?
Торговец хмыкнул.
– Знают они, как же! Научены, вишь ты! А коня от кобылы не отличат! За монету отдал бы, да не про тебя товар, парень! Не сладишь.
Вороной, почувствовав, что разговор о нём, яростно заржал и топнул ногой. Только сейчас чародеи заметили, что тот на привязи. И не просто верёвка, а два толстых скрученных каната приковывали коня к столбу, врытому в землю.
– Впечатляюще, – пробормотал Эллагир обескуражено.
– Как же удалось притащить его сюда? – повернулась Альрин к торговцу.
– Он успокаивается малость, когда слышит эльфскую речь, – пояснил тот. – Ихняя ж порода, чтоб им! Мой брат разумеет по-эльфски немного, так и привели. Гарт болтал с ним, чего в голову взбредёт, а я треножил.
– Эльфийскую речь, говоришь? – задумчиво проговорил чародей, глядя коню прямо в глаза.
Тот фыркнул и замотал головой. Эллагир шагнул вперёд и негромко произнёс на распев:
– Aeleriath ti readdhan a thidorihil>5! …
Вороной заржал так громко, что обернулись все, кто оказался поблизости, и резко прянул, насколько позволяла привязь. Раздался треск разрываемых пут, и конь обрёл свободу. Расстояние, отделявшее его от юноши, он пересёк одним прыжком, и затормозил так резко, что копытами ушёл в землю. Ещё шаг, и могучий конь просто смёл бы чародея с пути. Взгляд его был внимательным, оценивающим. Он стоял, раздувая ноздри и прядая ушами, и будто чего-то ждал.