Город Баранов. Криминальный роман - стр. 53
– Пиво будешь? – спросил я. – Английское.
– Буду, – она облизала пунцовые губы.
– Тогда иди, сама стакан сполосни. У меня – самообслуживание.
Пока она ходила на кухню, я покромсал одного угря, омаров же выуживать из-под газеты не стал.
Валерия отхлебнула глоточек, другой, третий, закатила глаза.
– Ой, какая прелесть! Не то, что наше – даже бутылочное.
– Девушке неприлично разбираться в пиве, – угрюмо сказал я, выхлебав свой стакан.
Гостья смотрела на меня, пытаясь понять – шучу я или нет. Мне не хотелось возбуждаться. Я снял очки, положил рядом с собой на резину.
– Ну, так какое у тебя дело?
Я собрался вовсе построжеть, но какая-то барабашковая сила заставила-таки меня перегнуться и вновь хлебосольно наполнить её стакан. В голове уже приятно пошумливало – пенился пиво-хмельной прибой.
– Рыбку-то, рыбку попробуй.
Валерия взяла протянутый мною кусочек угря, но не откусила.
– Я… я, Вадим Николаевич, предупредить вас хотела… Не берите больше денег у Ивана Михеевича…
Валерия упорно смотрела на свои розовые коленки.
– Почему же? Я деньги люблю, у меня их нет, а Михеич – человек добрый, щедрый, меценат. Почему бы и не одалживаться у него?
– Не надо… – почти прошептала Валерия. – Это очень опасно…
– Скажи, – вдруг спросил я, – тебе нравится моя квартира?
Она с недоумением глянула на меня, осмотрелась вокруг, вздохнула:
– Грязно очень, запущено.
– Ну, грязь – дело не вечное. А так, вообще – ты хотела бы здесь жить?
– С вами? – распахнула она ресницы.
– Почему со мной, можно и без меня. Просто жить и всё.
– Я вам правду говорю, – как-то жалобно, совсем по-детски протянула Валерия. – Иван Михеевич шутить не любит. Он очень… сильный человек. Не берите у него деньги…
– Валерия, забываю всё спросить: тебя родители как в детстве звали – Валерой?
– Нет – Валей, – улыбнулась светло она. – Это мне отец имя придумал, в честь кумира своего – Валерия Ободзинского, а потом и сам не рад был. Валей называли – и он, и мама.
– Да-а, Валерий Ободзинский был певец что надо! А вот с Михеичем, Валя, мы между собой сами разберёмся – не встревай. И вообще, зачем и почему ты с ним? Вы что – вместе живёте?
– Нет, не вместе… – она смотрела всё на коленки. – Я одна в домике живу, в Пригородном…
– Но ты живёшь с ним, спишь? – я почему-то злился всё надрывнее.
– Он… он меня выкупил… Меня в карты проиграли, а он выкупил… Пятьсот тысяч заплатил – ещё в прошлом году… Большие деньги…
От её слов пахнуло чем-то удушливым, смрадным. Боже мой, ведь этот киношный мафиозно-уголовный параллельный мир действительно совсем рядом, тут, вокруг. И попасть в него – один шаг, один только неверный заплетающийся шаг.
– Не хочу, не хочу, не желаю знать никаких подробностей! – прервал брезгливо я. – Скажи только, а что тебе от меня-то надо – а? Ну, чего ты вот сейчас припёрлась? Я хочу, я желаю, – всё выше поднимал и утоньшал я голос, – чтобы вы все оставили меня в покое! Все! До единого!
Я набухал прыгающей рукой пива в стакан и залпом заглотнул. Валерия посмотрела на меня исподлобья и вдруг выдохнула:
Мало сказать – я обалдел. Я онемел, я потерял дар речи, я олигофренно выпучил на гостью глаза. Она пошарила в сумочке, вынула белую книжечку-брошюру – мой единственный отдельный сборничек стихов «Четвёртая тризна», который только-только выпустила местная издательская фирма писателя Алевтинина «Книжный трактир».