Город Баранов. Криминальный роман - стр. 27
…»
На этом мерзопакостная переписка обрывалась краем листа. Я прыгающими руками высек из зажигалки огонь и до захлёба глотнул горького дыма. Так-так-так!.. Ну, умный и талантливый – я… А этот москвич красивый? А этот весельчак, видимо, тоже общаговский, который жениться шибко хочет? Да ещё этот неведомый хренов исповедник-моралист с соседней парты… Кто они? Да неужели она со всеми ними тоже сношается? Господи, убить её, что ли?!
– Вадя, Аркашки нет? – послышался её невинный голос.
– Нет, – просипел я и прокашлялся.
Она вышла из ванны нагишом, перекинув рубашку мою, употребляемую вместо халата, через плечо и продолжая сушить волосы полотенцем.
– У-уф и жарища! Ну, подобрал рифму к слову «розы»?
Я смотрел в её бесстыжие зенки, стараясь не видеть её голого тела, и не мог произнести ни слова. Я вдруг почувствовал-понял – я могу даже заплакать. Я молча протянул ей похабный листок. Она взяла его двумя пальцами, взглянула, чуть смутилась и швырнула на стол.
– Ну и что? Лицо-то, лицо-то сделал – Отелло! Да ты что, Вадь, совсем псих, да? Шуток не понимаешь? Делать нечего было на консультации, вот и забавлялась, придумывала всякое… Дай-ка лучше сигарету.
Я смял почти полную пачку «Явы», шмякнул об пол.
– Кто. Такой. Этот. Москвич. С квартирой. А?!
– Перестань! – уже всерьёз попросила она, натягивая поспешно одежду. – Я думала – ты умнее.
– Нет! Не-е-ет!! – взревел я, хватая её за плечо, сдавливая железно косточки. – Ты скажешь мне всё! Кто этот «обаятельный» жених? Кто, я спрашиваю, ну?!
Ещё чуть и я впервые в жизни ударил бы женщину кулаком по лицу. Я ненавидел её до бешенства.
Но тут в комнату влетел Аркадий.
– О, пардон! – он сделал вид, будто сконфузился.
Лена, медленно, вихляя задком, натянула до конца брюки, презрительно хмыкнула:
– Ничего, Аркаш, Вадим Николаевич не из ревнивых – смотри на здоровье. Впрочем, я уже ушла. Гуд бай, май лав, гуд бай!
И – ушла. Я в уже захлопнувшуюся дверь крикнул фальцетом:
– С-с-сука!
– Все они – суки, – философски заключил Аркадий и предложил. – Ну, что, надо бы скинуться? Чего-то тоскливо и скандально на душе.
Аркашке в последнее время не везло с бабами: после Вальки-профуры он так и не мог пока подобрать себе партнёршу по душе и по телу.
Ух и надрызгались мы с ним в тот вечер – до положения риз. В пьяном угаре я, помню, жирно реготал и вскрикивал от радости: мол, вот она – свобода! А то совсем голову потерял, дурак! Да было бы из-за кого! Шлюшка маломерная! Акселератка с диагнозом – бешенство матки! Проститутка малолетняя!..
– Такоси! Такоси! – непонятно на каком диалекте поддакивал-соглашался Аркаша.
– Аркадий, друг! – вопил я, обнимая товарища. – Нам о дипломе надо думать! Пора прощаться с этим борделем по имени ДАС!.. Да-с, Аркадий, а? Да-с?
– Такоси! Такоси! – лепетал уже тёплый Аркадий, никак не воспринимавший мой замечательный каламбур.
«Чёрт с ней! Пускай с кем хочет трахается!» – трезво подумал я, проваливаясь в пьяный угарный сон.
Счастье не в трахе!
И вообще – человек сам кузнец своего счастья!
Я настолько был взбешён и серьёзно настроен, что, опохмелившись с утра пивком, заботливо припасённым Аркашей, побежал на почту и послал редактору «Славы Севастополя» депешу: «ПРОШУ ПРИСЛАТЬ ЗАЯВКУ НА МОЁ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ВАШУ ГАЗЕТУ ВАДИМ НЕУСТРОЕВ».