Горные дороги бога - стр. 30
Она могла жить иначе. Могла нежиться в постели до восхода солнца. Могла принимать почести, заслуженные и, что еще слаще, украденные у других. А вместо того трудилась не покладая рук. И ради чего? Чтобы однажды добровольно отдать все тому, кто не видит в ее исследованиях пользы?
Дарохранитель не мог не понимать, чего она добилась. Он все увидел яснее, чем можно было бы представить. Почему же отвернулся? Почему отмахнулся от ее драгоценного дара? От дара, который мог бы изменить весь мир?
Если бы Андара умела плакать, то рыдала бы в три ручья. Но на счастье или на беду, холодные, как сталь, глаза оставались сухими на всем протяжении пути в то крыло Наблюдательного дома, где располагались владения синих мантий. И с каждым шагом клинок отчаявшегося взгляда закалялся все больше и больше.
Она решительно переступила порог кельи, по дороге сметая полами одежды десяток склянок со стола, так некстати подвернувшегося на пути. Звон и позвал их, верных слуг, отмеченных серебряными знаками на густо-синей ткани. Всего трое, больше она никого не допускала до своих исследований. Осторожничала, да и не желала делиться славой с кем ни попадя. Была бы на то ее воля, действовала бы и вовсе в одиночку, но лишние руки…
Руки были нужны. Особенно такие сильные и умелые, как у троих мужчин, глядящих сейчас на свою повелительницу во все глаза.
– Что-то случилось, эрте? – спросил один из них, самый молодой, но все же разменявший больше лет, чем меднозвенник, запутавшийся сегодня в шелковой паутине.
– Мои старания получили награду, – улыбнулась Андара, догадываясь, что движение ее губ скорее походит на звериный оскал.
Их взгляды светились надеждой недолго. Ровно три удара сердца, а потом начали тухнуть.
– Сегодня все это заберут. – Она обвела рукой пространство кельи. – Все. Заберут от меня. Но это не страшно, правда? Я всегда смогу вернуть потерянное назад. Все смогу вернуть… Кроме вас. Потому что вас заберут тоже.
Если золотозвенница и лгала, то самую малость, а потому лица у троих мужчин в синих мантиях застыли как маски.
– Заберут куда-нибудь подальше вместе с тайной, которую вы знаете. А как обычно хоронят тайны?
Она посмотрела каждому в глаза. По очереди, медленно переводя взгляд от одного к другому.
– Но вы еще можете уйти. Пока есть время. Уйти, унося с собой сотворенное всеми нами чудо в мир, или остаться, чтобы навечно спрятать его и себя под могильной плитой. Я не буду приказывать или просить… Выбирайте сами. Но не медлите!
Они опустились на колени одновременно и склонили головы перед той, которую почитали святее Боженки, и Андара Присс со-Логарен снова улыбнулась. На этот раз почти счастливо.
– Вы знаете, что нужно взять, остальное найдется в вашей памяти. Вы можете сделать с этими знаниями все что захотите, главное, чтобы вы выжили и сохранили их. Как угодно. Любыми жертвами. И ваше деяние не останется неоплаченным!
Они собрались быстро, сложив в объемистые кожаные сумки едва ли сотую часть склянок, пузырьков и инструментов, что были на столах и в шкафах кельи. И тоже не стали кланяться, уходя, только взглянули на золотозвенницу тем самым взглядом, что даже слепец назвал бы последним. А когда за ушедшими закрылась дверь, Андара удовлетворенно сложила руки на груди, чтобы в следующую минуту засучить рукава.