Горничная с секретом - стр. 40

Но и Олафа было жалко – откуда ему, бедному, знать, что наши, на все Девять Королевств знаменитые долинные колокольчики вянут, стоит подняться с ними из низины…

По мере приближения я чувствовала, как начинают пылать щёки.

И было это вовсе не из-за Олафа! То есть, не совсем из-за него… Просто… смотрел на подходящую меня парень так, что… поневоле краснела.

За два круга, что мы не виделись, Олаф возмужал, раздался в плечах и как будто даже ещё вырос. А может, это я после долгой разлуки смотрела на парня новыми глазами. Удивительным открытием стало и то, что молодой кузнец, оказывается, очень и очень хорош собой! Нет, я и раньше была в курсе, что на Олафа все весковые девчонки заглядываются. Просто… Просто только сейчас, кажется, осознала в полной мере, как же Олаф хорош!

Конечно, кузнеца нельзя назвать каноническим красавцем, но черты его, резкие, даже грубоватые, словно на наковальне выкованные, очень выразительные и какие-то располагающие к себе, что ли. Широкие скулы, тонкие губы под крупным носом. И глаза синие-синие, словно васильки. Хорошее лицо, открытое. И обруч, перехватывающий пшеничные волосы, очень этому лицу подходит. И светлая, аккуратно, правда, не очень ровно, подстриженная борода… При этом весь он такой огромный, широкоплечий… И от всей этой горы мышц надёжностью какой-то веет. Силой.

Приблизившись к приятелю детства, я невольно себя воробьём почувствовала. Едва-едва дотягивала ему до плеча.  

- Привет, Йенни.

Голос Олафа как будто ниже стал за то время, что мы не виделись. И, кто о чём, а гном о браге, - приятный, к слову сказать, голос. Между прочим…

Он ведь нравился мне когда-то. Не так, чтобы ночей не спать, томиться-сохнуть, но всё же… по-настоящему, нравился. Я думала, прошло давно. А вот не до конца, значит, прошло…

Прав, значит, оказался дядюшка… Снова.

Стоп. Дядюшка!

- Привет, - отозвалась я и прищурилась. - Дядюшка меня сдал?

- Ага, - не стал запираться Олаф. - Прогуляемся?

Я виновато пожала плечами.

- Ты же знаешь, я работаю.

- Да брось… Что я зря на гору забирался? Мы недолго. Поговорить надо.

С этими словами Олаф увлёк меня в сад. Миновав ряды с апельсинами – у корней деревьев, согласно последней моде, установлены специальные согревающие почву и воздух артефакты, - мы оказались в парковой зоне – со скамейками, беседками и фонтанами. Не сговариваясь, зашагали подальше от замка.

Олаф вдруг остановился, разворачиваясь ко мне и накрывая горячими ладонями плечи. Я застыла от неожиданности. Мужские шершавые пальцы скользнули по моей щеке.

- Какая же ты красивая, Йенни, - голос Олафа окрасили хриплые, тревожные какие-то нотки. – Глазам больно на тебя смотреть… Даже когда мажешься этой серой гадостью…

Чувствуя, что реагирую на слова Олафа куда более бурно, чем можно было бы счесть нормой, сказать даже стыдно, как, отстраняюсь. При этом усиленно делаю вид, что дыхание не сбивается, и вообще ничего особенного не происходит.

- Не смотри, если больно, конечно. Зачем же себя мучить. Ты об этом поговорить хотел?

Скулы Олафа тронул румянец, на щеках заходили желваки. И, Хвала Вещунье, этот до дрожи пугающий взгляд сменился другим, менее пугающим. Теперь Олаф был на меня сердит. Ну и на здоровье.

- Не об этом, - сказал он, возобновляя шаг. – А о том, как ты с лордом под ручку по теплице ходила.