Горничная с секретом - стр. 33
Вот только как объяснить разъярённой толпе, что юная ведьмочка больше не опасна?!
Когда даже отец, вон, вычеркнул дочь из жизни…
- Девочку я забираю, - сказал дядюшка и снова воцарилась тишина.
- Это как это?
- Ведьме место на костре!
- Она мне колодец отравила!
- А мне скотину перепортила!
- А моему мужу глаза застлала и тот к Ельке пошёл!
- Змей зелёный Игреку твоему глаза застлал! – крикнули из толпы.
- Да твой поганый характер, Варсана!
Раздался смех.
Староста с помощью нескольких крепких мужиков сдерживали несогласную толпу.
- Эй, Грико? Ты согласен, чтобы дочку твою Ведун забрал? В лес? – крикнул староста.
Я, в отличие от остальных всё это время не сводила глаз с отца девочки и отчётливо разглядела облегчение, которое проступило на лице мужчины при словах дядюшки, что девочку он забирает. Значит, не всё для него потеряно. А то я как-то слишком разозлилась на горе-родителя. Понятно, я даже осмыслить не могу его горе, но узнав о том, с какой лёгкостью папаша отправил ребёнка на костёр, и не хочу осмысливать! Даже не знаю, что б утворила, не успей мы с дядюшкой… В пятнадцать кругов кровь кипит, голова горячая, самое то для глупостей и в целом для необдуманных поступков, за которые потом стыдно. Но, как говорит дядюшка, кто не был глуп, тот не был молод…
Рыжий мужчина сухо кивнул, по-прежнему не глядя на столб с плачущей девочкой, сплюнул на землю и ушёл, растворившись в чернильном пространстве тьмы, куда не дотягивался свет факелов.
Вот только согласия отца, похоже, и не требовалось.
В смысле мнения.
- Ведьме место на костре!
- Решили на костёр – значит, на костёр! – вопили разъярённые селяне.
- Стойте! – из толпы вышло и присоединилось к нам ещё двое мужчин – кузнец с подмастерьем.
Причём сам кузнец молчал и хмурил кустистые брови, двигался как-то нехотя, а Олаф… Олаф глаз не сводил с меня. Только под пристальным взглядом подмастерья кузнеца я вспомнила, что забыла набросить личину «серости». Впрочем, до того ли мне было!
- Кто Ведуну слово поперёк скажет, будут иметь дело со мной, - спокойно сообщил Олаф.
Селяне неуверенно отступили. Парня в вёске уважали и побаивались. Не столько даже за недюжинную силу, сколько за характер. Все знали, что если Олаф сказал, слово своё назад не возьмёт.
- Другую ведьму с ведьмаком защищаешь?! – заорали ему в лицо. – Всем им одна дорога! Огонь их очистит!
- Огонь очистит! – тут же подхватили в толпе.
- Быстрее, Йенни, дядюшка, - оглянулся на нас Олаф. – Забирайте девочку. Мы их задержим.
Легко сказать «забирайте девочку».
И забрать легко, когда это обычная девочка. Но когда это маленькая напуганная ведьмочка будьте готовы к тому, что вас сперва собьёт с ног внезапно налетевшим ураганом, потом окатит ледяной водой, замерзающей прямо на вашей коже, а затем опалит огнём, да так, что с ресницами и бровями на какое-то время попрощаться пришлось бы, будь я человеком. Что хуже – ведьмочка и «свой» злополучный костёр подпалила и теперь верещала так, что уши закладывало.
Переглянувшись с дядюшкой, мы, как всегда, тотчас же друг друга поняли.
Он развёл посохом огонь по сторонам, я же быстро вскочила на помост и отвязала девочку. Трансформировалась частично – в галапода, духа лавы из вулканических рек – благо к селянам была спиной. А то и впрямь недолго всем троим на такие вот костры угодить… Но, как говорится, всё, что ни делается, всё к лучшему: ведьмочку так заинтересовали огненные разводы на моём лице и руках, что реветь и буйствовать магически она тут же прекратила. А когда в кармане платья обнаружилась пара кусков сахара, - я давеча с жеребятами весь день провозилась, - и вовсе затихла и даже робко улыбнулась, обнажая в улыбке передние зубы – два верхних и два нижних, которые были пока у девочки единственные.