Горничная для дракона - стр. 47
— А-а-а-а! Ты должна мне это показать, дорогая! Так, слушай! Я сейчас на работе, давай встретимся вечером, после шести, где-нибудь в центре. Пойдём в бар, отпразднуем твоё удачное оправдание перед законом!
— Хорошо, давай. А где?
— Знаешь, где мэрия? Давай прямо там, у входа?
— Отлично, в шесть перед мэрией.
— Целую и жду с нетерпением! — взвизгнула Пеппи от избытка чувств и махнула рукой перед лицом. Зеркало задрожало, феечка исчезла, и я выдохнула. Ну а что, ничего такого. Нормальный себе Скрайб. Мне понравилось. Кому бы ещё позвонить? Может, Фарелу?
Но не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как в кухне появился собственной персоной мой угрюмый работодатель с глазами, полыхающими красным жарким огнём. Боже милостивый, что опять случилось?
— Александра, изволь следовать за мной в кабинет!
У меня аж ноги отнялись. Что такое? Неужели он побывал в ванной и разозлился от того, что там мокнут в уксусе полотенца? Или кто-то накосячил с билетиками в очередь? Так чего на меня снова собак спускать? Я что — виновата, что у некоторых мозгов нет? А ванну я вымою потом, всё равно же он не пойдёт мыться прямо сейчас…
Растерянно глянув по сторонам в поисках возможных защитников, я не нашла ровным счётом никого. Эразмус повалился на бок, изображая дохлого кота, стасики проворно попрятались под шкафами, я осталась одна. Придётся закрыть собой амбразуру. Я последовала за Арбогастом по коридору в его кабинет. Приёмная пустовала. Кабинет тоже.
Его дизайн был выполнен в стиле нео-аскетизма. Стол, стул и кресло. Шкаф с досье. И всё. Больше ничего. Ни цветуёчков, ни салфеточек, ни финтифлюшек, даже захудалой статуэтки нет. Окно без штор. Голый деревянный пол. На столе сиротливый лист бумаги и перьевая ручка. О, как интересно — Арбогаст не использует компьютер! И зеркала тоже не имеется, значит, Скрайбом его сюда не достать. Как будто опер старой школы.
«Опер» сел в своё кресло, откинулся на нём назад, скрестив руки на животе, и впился взглядом в мои глаза. А я что, я скромно встала у двери, поскольку присесть меня не пригласили. И смотрела на Арбогаста самым невинным взглядом, который только имела в арсенале. Ну, например, как когда мамка допытывалась, кто слопал последнее печенье, которое она берегла для почтальонши тёти Зины. Я не я, корова не моя, а хата у меня с краю…
— Значит, вот так? Я тебя пригрел, работу дал, жалованье. Ни в чём тебе не отказываю, деньги даю и даже счета не проверяю! А ты?
— А что я? — удивилась.
— А ты решила у меня клиентов отбить?!
— Чего-о-о?
— Чего-чего! Того! Такого я не потерплю! Я Лукас Арбогаст, частный детектив по милости королевских особ, у меня есть имя и репутация, а ты… Ты вмешиваешься в мою работу! Тебе нечего делать в доме? Уборки мало?
Отметив машинально, что он самопроизвольно переходит с ты на вы и обратно, я запротестовала:
— Простите, господин Арбогаст, я не вполне понимаю! Я ни в какую вашу работу не вмешиваюсь. Если вы про билетики, так вы сами сказали мне их сделать!
Дракон зарычал. Потом взял себя в руки и уже спокойнее ответил:
— К эльфам билетики. Я не о том.
— А о чём же?
— Ведьма Цисса. Вам это имя о чём-нибудь говорит?
А-а-а-а, вон оно чо, Михалыч… Я кивнула, совсем успокоившись:
— Говорит, конечно. Она приходила вчера, когда вас не было. Мы просто поболтали, и я посоветовала ей искать пропажу в сорочьем гнезде.