Горько-сладкий - стр. 32

Грим уже довольно долго наблюдал за Ирмой, это стало неприлично. К выходу приблизилась женщина с ребенком и передала деньги юному кондуктору, но он и не думал отвлекаться от зрелища. Тогда пассажирка громко сказала:

– Возьмите, пожалуйста!

Это обращение буквально выбило из колеи Грима. Волшебный образ читающей Ирмы испарился, а перед ним появился уставший вид молодой мамочки с ребенком на руках.

– Ой, простите! Вы на следующей выходите? – Реабилитировался мальчик.

– Да нет же. Сейчас выхожу, – нервничала женщина.

– Фрэд! – Крикнул Грим, хотя водитель прекрасно услышал. – Здесь останови.

Автобус затормозил. Двери открылись. Мама тяжело спустилась по ступенькам, держа в охапке ребенка. Гриму показалось странным, что такая молодая девушка выглядела устало, и он бы даже сказал некрасиво. Джинсы спадали с бедер, виднелись трусы молочного цвета, кофта потрепанная и будто на размера три больше. При этом она в неудобных босоножках на высокой горке и в ярко-розовых носках. Когда автобус поехал дальше, образ этой пассажирки мгновенно исчез из головы Грима.

Мальчик продолжил собирать деньги за проезд, почти всегда разглядывая пассажиров. Обычно некоторые хвалили Грима, что он в таком юном возрасте помогал своему дяде. Фрэд всегда расплывался в довольной улыбке, когда слышал эти слова. Будто хвалили сына. Через часа три Фрэд дал подзатыльник Гриму, чтоб тот обратил на него внимание.

– Малыш! Надо заморить червячка. – Он начал копаться в бардачке и достал оттуда большой сверток. – На вот. Ирме тоже передай, а то зачиталась, небось. Твоя мама испекла пирожки с капустой. Пахнет очень вкусно. Только не споткнись, ладно?

Грим сразу же присел рядом с Ирмой и закрыл ее книгу. Девушка ласково улыбнулась, а потом взяла пирожок. В это время в автобусе почти никого не было, поэтому они могли спокойно есть, не переживая за пассажиров. Хотя, Гриму не особо-то подходило слово «переживать». Он почти никогда не думал о поступках или проступках.

– Ну, ты и замарашка.

– А че? – Спросил с набитым ртом Грим. Его губы покрылись блестящим жиром, блеск также коснулся и рук мальчика. Из уголка рта торчал кусочек капусты.

– Ни «че», а что. Это, во-первых, а во-вторых, надо пользоваться салфетками хоть иногда. – У Ирмы наготове уже лежали эти спасители гигиены. Она взяла салфетку и протерла рот Грима, потом и ручки. Затем нежно чмокнула в щеку и засунула салфетки в мешочек. Грим взял его и выбросил в открытое окно. Ирма сразу же начала ругать его. Ее бледные щеки покрылись румянцем, в глазах появилось подобие гнева, но уже все знали, что злиться она не умела. Поэтому Ирма лишь немного повысила голос, чтобы казаться строже.

Уже темнело. Грим видел, как постепенно зажигался свет в многоэтажках, пустели улицы. Он не понимал, почему люди уходят ночью домой? Ведь в это время так красиво. Все светится, хоть и темно. Ему нравилось наблюдать, как улица затухала, но это не повод затухать и людям.

– Почему никого нет на улице? – Спросил Грим.

– Потому что люди должны спать и набираться сил перед рабочим днем.

– Зачем?

– Как это зачем? – Недоумевала Ирма. – Затем, чтобы утром быть веселыми и энергичными. – Она все еще не могла забыть то, как Грим выбросил мусор в окно, поэтому разговаривала немного раздраженно.