Горький вкус соли - стр. 34
– Водочки нам давай! – разнузданно подхватил второй, маленького роста, с усами. Он по-хозяйски осмотрел полки, а потом – и саму Варю. – Слышь, Пуже́й, сколько возьмём? – спросил он, обращаясь к лысому.
– Бери две пол-литры, – ответил тот, подошёл к окну, отодвинул занавеску и посмотрел наружу.
– Слыхала, что сказано? Две «Московской» давай. И две кильки, – приказал усатый Варе.
Варя, не говоря ни единого слова, выставила на прилавок водку и консервы.
– Шесть сорок – сказала она.
– А баба-то справная! – продолжал усатый, распихивая консервы по карманам телогрейки и рыская масляно-похотливым взглядом по Вариной фигуре, не обращая внимания на её слова.
– Дай-ка нам ещё нарезной.
– Нарезного нет. Только ржаной, – голос Вари дрожал. Она полезла открывать хлебные полки, которые всегда запирала на ночь.
– А ты что худая-то такая? – начал донимать её усатый, – Истаскалась, поди? Под начальника, небось, стелешься? А под простых мужиков как, а? – он перемахнул через прилавок к Варе. Она отскочила назад, в угол.
– Баба – это хорошо, – сказал Пужей, посматривая в окно. Часть улицы вместе со входом в магазин скрывалась от обзора, он пытался заглянуть за угол, но ничего не было видно. – В самый раз будет, давненько у меня энтого дела не было. Затворяй ворота! – приказал он.
Вдруг дверь распахнулась, и в магазин зашёл Олег.
Мужики смерили его взглядом, подождали, не войдёт ли кто другой, и, когда поняли, что им ничего не угрожает, Пужей сунул руки в карманы и шагнул навстречу.
– Слышь, ты, шёл бы ты отсюда, – низким басом прорычал он. – У нас тут свои дела.
Олег быстро оценил ситуацию.
– За водку расплатитесь – и валите отсюда, – процедил он сквозь зубы.
Пужей аж изменился в лице.
– Я от такой борзости охреневаю, – фыркнул Проныра и перепрыгнул через прилавок обратно. – Ну-ка, пером его!
Пужей выхватил заточку из кармана и прыгнул на Олега, пытаясь пырнуть его в живот. Тот увернулся и со всей силы ударил нападавшего кулаком в челюсть. Пужей упал, задев головой металлический угол прилавка, заточка вывалилась из руки, и он так и остался лежать на полу. Олег наступил на заточку, в это время к нему подскочил Проныра. В руке он держал нож-резак.
– Ты что, падла? – взревел Проныра и набросился на Олега. Тот опять проворно увернулся, нападающий по инерции махнул рукой в воздух, и Олег ударил его по спине. Проныра упал на одно колено, нож выскочил из руки. Олег пнул его в живот, потом ещё, тот повалился на бок, хрипя. Олег, не мешкая, подобрал нож и заточку.
К этому времени очухался лысый.
– Вы чё тут, сволочи? – прошипел он сквозь зубы, держась за голову и пытаясь подняться. Все зубы его были в крови, он сплюнул на пол кровавый сгусток. Пужей посмотрел на напарника, корчащегося рядом, исподлобья бросил взгляд на Олега, держащего нож в правой руке и заточку – в левой, и прошипел, вставая:
– Ладно, пшли отсюда.
Проныра молча поднялся и направился к выходу следом за напарником.
– Чтоб я вас здесь больше не видел, – твёрдым голосом сказал Олег.
Проныра остановился в дверях, но Пужей оглянулся на него и процедил сквозь зубы:
– Матёрый, сука. Не лезь.
Они ушли, оставив дверь открытой.
Олег посмотрел на Варю. Она стояла в углу, скрестив руки на груди, маленькая, хрупкая, напуганная. Он зашёл за прилавок, обнял её, как-то по-отцовски прижал к себе и сказал: