Горький ветер свободы - стр. 42

Данте посоветовал мне держаться поближе к нему и к Ренцо и подальше от арканзийцев. Это соответствовало моим собственным ощущениям, так что я старалась следовать его совету. Тем не менее удавалось это не всегда. Как-то раз, оказавшись в обществе рабов, я поймала на себе откровенно враждебный взгляд Юркмеза и более спокойный – Берка.

– Повезло девчонке, – заметил последний, обращаясь к своему приятелю.

– Конечно, – скривил губы тот. – У нас ведь нет такой же возможности приблизиться к господину.

– А вы попытайтесь, – не стала отмалчиваться я. Слишком уж долго держала рот на замке. – Господа – они всякие бывают. Может, и вам повезет?

Постепенно я начала делить с ними работы по уходу за джамалями. Начала со своего, к которому успела привязаться. Я люблю животных, к тому же отчасти чувствовала в джамале такое же бесправное существо, как и я сама. Быстро научившись с ним управляться, я посмотрела-посмотрела на возившегося в тот день с остальными джамалями Берка… и молча принялась за очередного верблюда. Отношения с Берком быстро улучшились. Нет, мы не стали ни друзьями, ни приятелями, к чему я ни в коем случае и не стремилась; скорее это было своего рода молчаливое соглашение о мирном сосуществовании. Юркмез же был менее воздержан, продолжал злиться и бурчать себе под нос, но ни на что большее не решался.

Как-то раз во время привала, когда с трапезой было покончено и Берк разливал господам сваренный на огне кофе, Илкер задал Данте следующий вопрос:

– Дон Эльванди, скажи, отчего ты до сих пор не женат?

Я сидела позади Данте, ближе к стенке шатра, и потому не видела выражение его лица, однако голос прозвучал, как и обычно, вежливо, но прохладно.

– А отчего тебя заинтересовал этот вопрос, почтенный Илкер-бей?

– О, прости, если я вторгся в излишне приватную тему, – поспешил покаяться Илкер. – Просто у нас в Арканзии жениться принято рано. Ты же, если не ошибаюсь, в скором времени переступишь за грань третьего десятка?

– Через год, – кивнул Данте.

– Вот мне и стало любопытно, идет ли речь о неких культурных различиях между нашими странами, – невинно произнес Илкер.

– Вероятнее всего, именно так, – спокойно подтвердил Данте, отпив немного кофе. – В моей стране мужчины, как правило, не торопятся связывать себя брачными узами.

Ренцо согласно усмехнулся.

– Мы предпочитаем подольше блюсти свою свободу, – заметил он.

– Воистину различия между нашими культурами огромны, – покачал головой Илкер. – В Арканзии юноша не считается полноценным мужчиной до тех пор, пока не обзаведется первой женой. И чем больше у человека жен, тем более солидным он является в глазах общества.

– Каким же считается идеальное число жен? – В голосе Данте мне почудилась насмешка.

– Мужчина может позволить себе иметь столько жен, сколько он способен обеспечить, – важно ответил Илкер. – Ограничений в этом отношении нет, все зависит от его благосостояния. Отчасти именно поэтому число жен – и, конечно же, их качество – является показателем статуса арканзийца.

Я поморщилась, услышав в данном контексте слово «качество». О женах Илкер рассуждал так, словно они были коврами или предметами мебели.

– Три жены – это вполне достойная семья для обеспеченного человека, – продолжал распространяться он.

– Вот как, – хмыкнул Данте, переглянувшись с Ренцо. – А сколько жен у тебя, достопочтенный Илкер-бей?