Горькая любовь, или Она не ты. - стр. 39
Николай в душе пожалел девушку – вот же, угораздило её связаться с ненормальной семейкой! Вернее, муж тут как раз нормальный, но супружница троих переплюнет! Ладно, бог не выдаст – свинья не съест! Девочка полностью здорова, овуляция произошла, сперматозоиды потенциального папаши очень бодры и решительно настроены, период самый благоприятный, и у него руки из правильного места растут – всё обязательно получится с первого раза!
А девочка что? Не просто же так она согласилась на суррогатное материнство? Выносит, получит гонорар, отдаст малыша и знать не будет, что он ей родной. Как говорится – меньше знаешь, крепче спишь!
Он ободряюще улыбнулся будущей, как все думали, суррогатной матери, присоединил к шприцу тонкий, гибкий катетер и приступил к выполнению процедуры.
Лиза зажмурилась – вот сейчас… сейчас внутри неё поселится частичка Романа Александровича и… Вероники Владимировны.
Как странно - она будет выращивать совершенно чужого ей по крови малыша. Но ведь в процессе вынашивания кровь у плода и матери перемешивается, так что, можно сказать, что генетически чужой ей малыш, всё-таки будет ей немного родным – хотя бы по крови…
- Скажите, какой возраст у эмбриона? – не выдержала она, потому что тишина становилась уж слишком тягостной. – Третий день или пятый?
- Что? – врач на секунду поднял голову. – Вы просвещались в интернете?
- Не совсем, я – будущий медик. Пятый курс, педиатрия.
«Твою дивизию, только медички мне и не хватало! – выругался про себя Волошин. – Значит нужно действовать ещё аккуратнее, чтобы девочка ничего не заподозрила».
- Пятый, - произнёс он вслух, убирая инструменты.
- Самый лучший возраст, - кивнула своим мыслям девушка. – У пятидневных эмбрионов самая высокая выживаемость. Теперь я должна полежать?
- Да, пару часов. Я пришлю медсестру, чтобы вам не было скучно, - произнёс репродуктолог, накрыл Лизу простынкой и подрегулировал кресло.
Теперь её ноги оказались задраны выше головы, но Лиза знала, что так надо.
Врач улыбнулся ей и позвонил, вызывая медсестру. Однако вместо неё, вернее, вместе с ней, в палату прорвался Роман Александрович.
- Николай Сергеевич, я пыталась его не пускать, - возмущённо пискнула миниатюрная медсестричка. – Но разве такого остановишь?
- Хорошо, Люба, идите, работайте, я сам разберусь, - отпустил её Волошин и повернулся к клиенту, вопросительно вздёрнув одну бровь.
- Я ничего не буду трогать, просто поддержу нашу мамочку, - Лавров не спрашивал, он ставил в известность.
- Два часа ей лучше не шевелиться! Если что-то понадобится или будет беспокоить, вон кнопка срочного вызова. И у вас есть мой телефон, – вздохнув - кто он такой, чтобы спорить? - предупредил Волошин и покинул помещение.
- Как вы? - Роман наклонился над Лизой, с тревогой всматриваясь в её лицо. – Больно было?
И она почувствовала, как краска заливает её щёки и уши…
То ли от положения, в котором она оказалась – ноги выше головы, то ли из-за своего недонаряда или места, где они находились, но Лиза умирала от смущения.
Может быть, чувство неловкости вызывало присутствие не просто мужчины, а Романа Александрович? Её нанимателя, большого босса, не терпящего никаких возражений? Ведь репродуктолога, который видел все её интимные места, она не стыдилась, а тут…