Горизонтальная война. Снимая маски - стр. 26
– Мой папа умер, – просто ответила она, поворачиваясь к бабушке.
Глаза Домогарова медленно налились красным. Повернув ко мне лицо, он приподнял бровь и откинул волосы назад:
– Умер, значит?
– Умер, – сделала я ударение и усмехнулась. – Погиб, защищая родину.
– Как печально, – протянул Глеб.
– Наоборот, – осклабилась я. – Он герой. В отличие от некоторых. Прошу меня извинить.
Как во сне я дошла до стола Никиты, за которым собрались какие-то незнакомцы. Сев на пустой стул, откинула голову и вздохнула.
– Поскорей бы домой попасть. Завтра на работу, разгребать оставленные отцом проблемы.
– Проблемы? – удивился Ник, наливая мне вина. Сам же он довольствовался соком.
– Неважно. Это всё рабочие моменты, которые не касаются наших отношений. Надо как-то Лизу оттуда забрать.
Гости за нашим столом усиленно делали вид, что им наша беседа не интересна. Устав, от постоянных подглядываний, я вышла на улицу подышать воздухом.
Сквозь мутно-серое небо с трудом пробирались лучи по-весенне холодного солнца. Голые скелеты деревьев расстилали свои покорёженные морозом ветви над подтаявшими аллеями. В воскресенье город практически вымирал. Кому охота выходить на улицу в небольшой плюс, когда сосульки грозят упасть на голову, или грязно-коричневая каша готова оказаться на твоей одежде, если какой-нибудь неосторожный водитель увеличит скорость? Кутаясь в шарф, я смотрела на одиноких прохожих натянувших шапки с шарфами по самые глаза, и думала над тем, что делать с Лизой и компанией.
Во-первых, мне нужно было ограничить свидания между матерью и дочкой. Не нравилось мне поведение матери. Конечно же, вреда она Лизе не причинит, но остановится ли, если поймёт, что Лиза не будет с ней жить и что дочь она всё-таки моя?
Вздохнув, я шаркнула ногой по голой, влажной брусчатке и обняла себя руками. Я не очень хорошая мать, признаю, но это не повод брать опеку над Лизой себе, тьфу, то есть матери. С тех пор как родилась Лиза я только и делала, что вкалывала, неважно, что именно это было: учёба или работа. Спасибо отцу, который помог с началом карьеры, пустив в свою компанию, хотя мать ему плешь проела за это. Мол, я должна была начинать с низов, чуть ли не дворником, чтобы познать жизнь, а тут отец, поставил менеджером на одно из направлений. Как же, слишком щедрый старт по её мнению.
Как же я ненавижу всё это.
Холод пробирал до костей, заставляя дрожать как осиновый лист. Почти бесшумно открывшаяся позади дверь, выпустила немного теплого воздуха. На плечи легло чьё-то пальто с неуловимо знакомым запахом. Я дёрнулась в сторону, и едва не упала, зацепившись за бортик пустого вазона.
– Спокойно, – хмыкнул Борис. – Ты же не хочешь получить воспаление лёгких?
Запах ментоловых сигарет щекотал ноздри, напоминая об аллергии на одного подонка.
– Не нужно этих широких жестов, – я сняла тёплое пальто и вернула владельцу. – Хоть на поминках меня не трогайте. Или вам двоим жизненно необходимо сводить меня с ума?!
– Почему ты нас ненавидишь? – спросил он, пуская струю дыма вверх.
– А это не очевидно? – я с трудом сдержала нервный смешок.
Хотелось наговорить как можно больше гадостей, уязвить, сделать если не больно, то хотя бы неприятно. Так, чтобы у него остался горький осадок. Но Петрович прав, злить Домогаровых себе дороже. У них куда больше влияния в этом мире, чем у меня, особенно после смерти отца.