Горизонталь - стр. 15
– Ну не все! – вступился за свою временную даму сердца Кузьма.
– Да эта просто идти не может, так бы тоже сквозанула. Вчера, когда без трусов бабоньки по дому бегали, чего об этом не думалось? Все-таки алкашка делает из раба общества человека, который поддается зову предков.
– Какому еще зову предков? – поинтересовался Микулай.
– Такому! – Санёчек кинул в него подобранной палкой. – От обезьян нам, знаешь, сколько всего досталось?
– Хорош заливать, тебе-то откуда знать, профессор херов? – подключился старший Гусёк.
– Книжка у меня на зоне была. «Эволюция человека. Наследие обезьян». Я ее раза три прочитал.
– Нахера?
– Больше нечего было!
– Выпить бы за мудрость!
– Так, мясо готово! – жуя, констатировал Лехан, – Ви-и-и-ика, отдай коньяк!
– Ты посмотри на него, жрет уже! – забухтел Кузьма. – Ну-ка, дай попробую!
– Все не сожрите! – переживал Микола.
– Готово! Ба-а-а-а-а-абы! – завопил Гусёк на всю округу, – гото-о-о-о-ово! Тащите канистру.
– Не слышат, по ходу. Николаус, иди поторопи их.
– А ты-то че тут раскомандовался, Санёчек? – пробухтел под нос Микола.
– Кузьма, если я ему втащу, ты серчать не будешь?
– Микола, иди уже! Не доводи до греха человека!
– Иду я, иду! – повесив нос, он отправился в дом.
– С гуля-я-янки я шла, торопила-а-а-ася… – снова завел свою песнь веселый гармонист.
Спустя полчаса все повешенные носы были подняты и отдавали приятным розоватым оттенком, знаменуя, что битва с пьянством началась. Официально. Даже Ленка отживела. А что еще простому люду надо? Один натурпродукт: зелень с огорода, мясцо соседское, собственными руками выращенное, коньяк, конечно, привозной, но кто привез-то, на минуточку, батя Гуськов – так что все, считай, свое, даже музыка русская народная.
Стемнело. На улице включили фонари. Для сентябрьской ночи было относительно тепло, потому со двора никто уходить не собирался. Да и комаров поменьше у костра. Кузьма и Санёчек тискали своих женщин, Лехан с Валькой нашвыривались, Гусёк-младший грустил, несмотря на льющиеся разговоры по душам.
– Да-а-а-а, жалко, конечно, что Алёнка ушла, – негодовал Микулай.
– Будешь сегодня лысого гонять, – засмеялся обнимающий свою пассию старший брат, – надо было двумя руками хватать то, что по праву твое, да? – Кузьма влюбленно-синими глазами посмотрел на девчушку.
– Твоя? – таяла в объятьях Ленка.
– А чья ж!
– Жениться вам надо! – выдала свой вердикт Валька. – Какая хорошая пара! Кузька вон крепкий какой, да и у Ленки стан хороший, рожать не перерожать.
Гусёк чуть не поперхнулся.
– Да какой мне еще рожать-то? Мне ж девятнадцать только.
– Самое то. Я в девятнадцать уже второго родила. И тебе Вика тоже надо. Сколько тебе?
– Двадцать два весной будет.
– Во-о-о-о-от! Еще чуть-чуть – и старородящей станешь. Потом ни один мужик на тебя не посмотрит.
– Чего к девкам пристала, ты ж… – пытался осадить жену Лехан, но осуждающий взгляд оборвал его на полуслове.
– Так что, ребята, надо жениться!
– Хороший тост! – отметил Санёчек и разлил всем коньяка.
– А ты женишься на мне? – спросила у него Вика.
– Я ж тебя толком и не знаю.
– Вот значит как, да? Дома сегодня ночевать будешь.
– Да женюсь-женюсь!
– Горько! – заорал Лехан, и все выпили под страстный поцелуй молодых.
Затем женили и Кузьму с Ленкой. Снова прозвучало «Горько!», только теперь еще и считали, насколько долгим будет поцелуй.