Гордый, жестокий... желанный - стр. 8

– Вы давно живете здесь? – спросила она, отходя от него на пару шагов и делая вид, что наблюдает за утками у противоположного берега, нарушавшими тишину своим кряканьем.

Вместо ответа он спросил:

– Почему у вас нет парня? За такой красивой женщиной они должны ходить толпами.

Пенни пожала плечами:

– Моя карьера для меня важнее, чем мужчины.

– Вы намерены работать няней всю жизнь? – спросил он, как будто это было самое худшее, чем она могла заниматься.

– Почему бы и нет? – воинственно спросила она.

– Ни за что не поверю, – пренебрежительно заявил он. – Вы слишком красивы, чтобы стать старой девой, это ведь так называется, да?

Пенни улыбнулась и кивнула. Старая дева! В его устах это прозвучало так старомодно и неожиданно.

– Однажды ваш мужчина придет и собьет вас с ног. И прежде чем вы успеете это осознать, вы уже будете замужней женщиной с оравой собственных детей. Уверен, это доставит вам куда большее удовольствие, чем возня с чужими детьми.

– А вы, похоже, считаете себя знатоком в этом вопросе? Вы, которому требуется няня для собственного ребенка.

Он нахмурился, и Пенни поняла, что вышла за рамки, но слова почему-то не хотели останавливаться. Он нашел ее больное место: она очень хотела иметь детей, однажды подумала, что нашла того самого мужчину, который подарит их ей, и со времени этих закончившихся катастрофой отношений сомневалась, что найдет своего мужчину.

– Скажите, мистер Ди Люка, если уж мы решили быть откровенны друг с другом, что случилось с вашей женой? Она бросила вас, потому что вы слишком много работаете?

Едва произнеся эти слова, она пожалела о них. Когда он заговорил, отвечая на ее вопрос, ей захотелось убежать, взмахнуть волшебной палочкой и исчезнуть. Это был самый ужасный момент в ее жизни.

– Жена умерла, – холодно сказал Санто, – и да будет вам известно, я не намерен снова связывать себя узами брака.

Он повернулся и зашагал к дому. Несколько секунд Пенни смотрела ему вслед: он ссутулился, его походка стала неуверенной. Она чувствовала себя ужасно. Что за глупый, опрометчивый вопрос! Что он о ней подумал? Она нарушила границы приличий и не слишком удивилась бы, если бы он велел ей собрать вещи и уйти, хотя очень этого не хотела. Она должна загладить вину. Догнав его, она сказала:

– Простите, я не знала. Я не стала бы спрашивать, если бы...

Он резко остановился и повернулся к ней:

– И вы не думали, что неплохо бы узнать меня получше, прежде чем выносить приговор?

Его голос был очень резок, в темных глазах невозможно было что-либо прочесть – высокий гордый мужчина, разгневанный тем, как с ним разговаривали. Пенни подумала, что он все еще скорбит; должно быть, это случилось не так давно. Может быть, в этом и была причина того, что он так много работает и не уделяет дочери внимания, в котором она нуждалась. Он хотел забыть все, и единственный способ сделать это – заработаться до полусмерти.

– Простите, – повторила Пенни, чувствуя острую жалость к нему.

Ее сердце трепыхалось в груди, ей хотелось обнять его, сказать, что время лечит и она помнит, как больно ей было, когда умерла ее мать. Но все это ему было не нужно. Ему был нужен кто-то ответственный, кто сможет присмотреть за Хлоей, раз уж дела не позволяли ему быть с ней самому. Он даже не знал, как с ней обращаться, ему, добытчику, главе дома, никогда не приходилось делать подобные вещи.