Гордый - стр. 17
— Ты покататься решил? — присаживаюсь на корточки и всматриваюсь в родное личико.
Сын радостно подпрыгивает и громко отвечает: «Да!»
Это единственное слово, которое он произносит. Зато бодро и уверенно. С гордостью.
— Конечно, милый, пойдём.
Наблюдаю, как он сосредоточенно взбирается на высокие качели, и умиляюсь. Как же я его люблю! Мой мальчик.
— Держись крепко, — знаю, что ни к чему, сынок и так всегда хорошо держится, но я зачем-то каждый раз это произношу.
Раскачиваю малыша и отхожу на шаг в сторону. Приветливо улыбаюсь мальчику, что занял соседние качели. Его тоже подстраховывает мама. Девушка счастливо смотрит на сына, потом на меня, затем в сторону… и вдруг… она немного приосанивается, вздёргивает подбородок. Смазанным движением проводит пальцами по волосам. И вновь смотрит на сына, на этот раз смущённо.
С удивлением ловлю на себе косые взгляды ещё двух проходящих мимо девушке. Чего это они? Отворачиваюсь, отталкивая от себя качели, и чуть не подпрыгиваю от неожиданности.
— Привет, — раздаётся совсем рядом знакомый голос. — Я вас нашёл.
С неудовольствием перехватываю тёмный искристый взгляд.
— Да. Я вижу.
Вот почему девчонки так застеснялись. Его заметили. Ну надо ж так. Прям зарделись.
Гордей приветливо смотрит на сына и здоровается, присаживаясь на корточки. А меня берет ступор. Надежда, что этой встречи никогда не произойдет, корчится в муках.
Еще бОльшая растерянность овладевает, потому что замечаю в мужских руках поводок, а в паре шагов от Гордея вижу милого пушистика.
Андрей тут же воодушевляется и неожиданно спрыгивает с качели, подвигается поближе к пёсику и указывает на него пальчиком, издаёт неразборчивый звук, что-то среднее между «о» и «а».
Собака смело шагает к сыну и радостно обнюхивает его штанишки и обувь. Пару раз звонко лает и склоняет голову набок, высунув длинный розовый язык.
Какой же милый этот пёсик! Просто прелесть!
Сынишка уже восхищённо тянется к собачьей морде, но я напрягаюсь.
— Его можно погладить. Он добрый, — Гордей осторожно обращается к Андрею.
Сыночек стеснительно прячет ручки и чуть опускает голову, но с собаки глаз не сводит, смотрит исподлобья.
— Это Чарли. А тебя как зовут?
— А! — прозвучал уверенный ответ.
Гордей хмурит брови, слегка поглаживает собаку. Пушистик явно не привык сидеть на одном месте, а Гордей нарочно сдерживает его рвение.
— Не разговариваешь с незнакомыми, значит? Ну все правильно.
Ответа Гордей не дождался и здесь.
Вокруг пса неожиданно начинает собраться ниоткуда взявшаяся на площадке детвора, и Гордей говорит, что лучше переместиться.
— Так зачем ты приехал? — уточняю настороженно, вышагивая по тротуару.
— Крис, — этот снисходительный тон откровенно начинает очень давить. — Все же очевидно. Чтобы малец обрадовался, получил положительные эмоции и быстрее выздоровел. Тогда тебя я смогу мучить в любое удобное мне время.
Я поправляю панамку на голове сына, не сразу отвечая нахалу.
— Зря. Ещё и за сеанс психотерапии я тебе точно платить не буду, — перевожу взгляд.
Андрюшка ожил. Ему так нравится придерживать поводок, будто сын сам пса выгуливает.
— Что ж у тебя мама такая зануда?
Пока малыш тут же тянет звук «а» и отворачивается, я со всей дури луплю мужчину по плечам.
— Ещё хоть одно дурацкое слово! — шиплю ему в лицо. — И как бедного пёсика угораздило из всех людей города попасть именно тебе!