Гордая птичка Воробышек - стр. 59
Мне кажется, Воробышек не может покраснеть еще больше, но она краснеет. Смотрит куда-то в задернутое жалюзи окно, смущенно сжав губы, и как-то дергано обнимает себя за плечи.
– Заткнись, придурок, не то я тебя сам утихомирю. Надолго и без медпрепаратов, – спокойно отвечаю я скалящемуся парню, отворачиваюсь от девушки, достаю из аптечки спирт с ватой, оставляю на столе и иду к дверям. – Давай, делай свое черное дело, знахарь, блин! Я подожду за дверью.
Но Андрюха перехватывает меня на полпути к выходу из кабинета. Впивается в локоть, разворачивая к себе.
– Так вы не вместе? – спрашивает тихо, так, чтобы девчонка не слышала. – Черт, Илюха, – пьяно шепчет, не дождавшись ответа, – такая нежная девочка, а я некондишн! Там такой натурал, сплошной, – указывает взглядом на свою грудь, закусывает нижнюю губу и играет густыми бровями. Поднимает кверху большие пальцы. – Ва-ау! По-серьезному, познакомь, а? Понятно, что не сейчас и не завтра, но все-таки? Ты же знаешь, если я завелся, то готов идти напролом…
– Андрюха, отвали, – предупреждаю я друга, неожиданно для себя обозлясь на парня. Какого черта ему надо от Воробышек?! – Забудь о девчонке, у нее и без тебя проблем выше крыши, – цежу сквозь зубы, вспоминая его осторожные руки на ее шее и сбившееся дыхание. – Укол сделай и свободен. Можешь Марго успокоить, я не против. Если успеешь вперед Кости.
– Я сама! – неожиданно для нас отзывается Птичка, истолковав по-своему жест Шибуева – вскинутые вверх ладони и брошенный на нее косой взгляд. Встает со стула. – Я сама сделаю себе укол. Правда, я умею, это несложно, – неуверенно говорит, подходя к столу, где лежат оставленные мной медикаменты, и берет в руки шприц.
Ее пальцы заметно дрожат, а щеки полыхают малиновым цветом. Я вижу, как девчонке плохо и искренне удивляюсь ее упрямству. Говорю, подойдя к ней и развернув за предплечье к себе:
– Воробышек, ты с ума сошла? Ты же не разглядишь ни черта в своем состоянии. Куда колоть собралась? Здесь студент-медик, пользуйся, не стесняйся. Ну в крайнем случае таблетки выпей. Может, получится…
Действительно, таблетки выглядят куда невиннее ампул, что бы там ни говорил Андрюха. Конечно, я склонен верить парню на слово и не испытывать на практике его прогноз, но они – легкий способ решить проблему с температурой и лишний раз не смущать и без того уставшую девчонку.
– Думаешь? – она послушно поднимает на меня глаза и тут же откладывает шприц. – Да, и мои очки… – растерянно бормочет.
– Не получится, – влезает в разговор Андрюха. – Сказал же! Только лишнее беспокойство для девчонки. В мышцу надо, так надежней. Давай уколю, сероглазая! – предлагает весело, нагло оттеснив меня плечом. – Я аккуратно, обещаю. Секунда дела, а потом желательно сразу баиньки. Чтобы минут через пять-семь с теплым питьем уже в постель. Поняла?
– Нет, – решительно качает головой Воробышек, отводя недоверчивый взгляд от Шибуева. – Хватит с тебя и осмотра, студент. Уж лучше как-нибудь сама.
Она высоко задергивает рукав свитера, видимо, решив для себя четко обозначить будущее место укола, разрывает упаковку ампул и долго вертит в руках бутылочку спирта, не в силах свинтить с нее крышку. Когда и ампула не ломается в слабых пальцах, Воробышек глубоко вздыхает, поворачивается ко мне и тихо просит: