Горчица белая. Бредущая по граблям - стр. 5
«Да, вот так! Ты же не мертвая, а только понарошку.»
«Ну, и отпустите меня!»
«Неа! – хохотал он – я хочу тебя!»
И отстранившись слегка, дал мне увидеть то, что у любого мужчины называется достоинством.
То, что предстало моему взору, даже в бестелесном состоянии вызвало «уважительный» отзвук памяти тела! Сказать, что я изумилась, значить ничего не сказать. Чисто зрительно оно было, против всего виденного раньше раз, этак, в пять-шесть внушительнее:
«Э-ва! Вы хотите всю эту „радость“ засунуть мне туда? Ничего не получится! Не влезет!»
«Влезет!»
Далее, я поняла, что насилие неизбежно, и как в старом анекдоте, предпочла расслабиться и получить удовольствие.
Удовольствия никакого не получалось, но и неудобства, как оказалось, тоже – спасало, видимо, отсутствие тела, зато осталось время на то, чтобы оглядеться.
Кинула взгляд за плечи моего пленителя, ибо я на нем восседала, как на коне, но спереди, а не сзади, при этом мы достаточно ловко и плавно продолжали передвигаться.
Хвост, общая мохнатость и копытца, не оставили никаких сомнений:
«Так ты, оказывается, черт! Теперь понятно, почему, ты меня увидел, когда для других людей я оставалась невидимой.»
«Ну, да! Так где-то.»
Ну, где-то так, он меня доставил в некое учреждение (на руках получилось занес, хвост его я через его же плечо видела!).
Там лестницы, лифты и все посетители с хвостами.
У меня началась форменная истерика, я стала колотить его обеими руками, с чем он меня и отпустил. Находились мы в тот момент где-то, судя по всему, на втором или третьем этаже здания, на площадке перед лифтом.
Я уселась на пол, перекрестно обхватила голову руками, так что пальцы мои сзади доставали до шеи, которая и уронила голову между раздвинутых коленей. И ну реветь. Чертик меня утешает, а я свое:
«А это, что Ад? А Рая совсем нет что ли? Обманули! И Бога нет?!»
«Да, всё есть! Но ты ж посмотреть хотела, сама просила!»
На том рыдании и я проснулась.
Представляете, что мне мой сномотограф кажет иногда, да еще, что называется, по заказу!
Расстегай, -чик м. ниж. шелковый, распашной сарафан.
Новый словарь русского языка под редакцией Т.Ф.Ефремовой:
Качка. ж. местн. Детская колыбель.
Не надрывай! Прошу, не надрывай!
© Миледу, 2007 С/п №1702171783
***
Не надрывай! Прошу, не надрывай!
Наш старый мир устал от заморочек,
Жизнь, милый друг, совсем не каравай,
Делить её не надо – хватит строчек.
.
Не надрывай! Ещё не надрывай,
Конфетки нет – лишь ворох оболочек.
Последний слой трещит, как будто май,
Вступил в права среди набухших почек.
.
Не надрывай! Молю, не надрывай!
За край всегда успеешь, между прочим,
Не примет Ад, отроют тут же Рай,
Мы не Ему, самим себе пророчим!
.
Не надрывай! Не смей! Не надрывай!
Молчи! И знай: дороги нет без кочек,
Без рельсов может ехать и трамвай,
Но без отца?! Осиротишь ты дочек.
.
Не надрывай! Себя не надрывай!
Моя любовь, кровит пульсар-комочек!
И не сбивай для домовины свай —
Гвоздей не дам! Не дам и молоточек!
Урок «албанского». «НИЩАЯ» – «ГЛАШАТАЙ.»
© Миледу, 2007 С/п №1702171562
***
К обзору «Только стилизация»
Вас, наверное, очень удивит мое заверение, что я понимаю ваше желание получить максимально полный обзор, пусть даже читателя, вашего произведения.
Из вариации потребностей – хлеба и зрелищ, я, в данном случае, отдала предпочтение – хлебу, хотя, насколько я вас смогла услышать, вы-то как раз в первую очередь ожидали от меня зрелищ – смех, юмор. Может, в другой раз, скажем так, когда я почувствую, что имеет место быть факт насыщения. Пока хлеб.