Горбовский - стр. 8
Женский голос откуда-то сзади спросил:
– Почему Вы сомневаетесь, что кто-то может пройти проверку?
Горбовский отыскал глазами говорящего, прежде чем ответить. Скорее всего, девушка уже сейчас пожалела о том, что открыла рот.
– Потому что среди таких одноклеточных, как вы, вряд ли найдется хоть одна инфузория, способная эволюционировать. К тому же председателем комиссии буду я, и мое слово будет иметь решающее значение.
Больше никто вопросов не задавал.
– Так что если кто надумает пройти летнюю практику и получить бесценный опыт, то дайте мне знать, я запишу вас в список и буду иметь в виду, – закончил Горбовский для формальности, прекрасно понимая, что после такого заявления никто не станет записываться: ни сейчас, ни после занятия.
Никто не шелохнулся, боясь даже малейшим движением вызвать подозрение в умысле записаться на практику. Марина задумалась. В ее голове одна идея противоречила другой, а желания боролись со здравым смыслом. Ей, конечно, очень хотелось бы, однако Горбовский в комиссии – это слишком жестко.
«Но ведь попытка не пытка, верно? Попробовать стоит. Но какой смысл, если председатель – Горбовский? Кому охота опозориться, да еще, возможно, заработать себе опасного врага? Но почему сразу врага?.. Но, но, но! Миллион всяческих «но»! Как будто он только и делает, что запоминает студентов. Мы для него как муравьи для человека – крошечные, незначительные, мелочные существа, все друг на друга похожие и одинаково бессмысленно живущие. Упустить такой шанс из-за страха показаться недостаточно умной – неоправданная глупость. Надо попробовать. Больше уверенности в себе, Марина. Неужели ты и правда считаешь себя недостойной этого? Судьба дает тебе такую возможность, а ты прячешься в угол, потому что тебе страшно? Тебя не убьют, в конце концов. Максимум – морально уничтожат. Это ничего особенного, к этому мы привыкли. Не в первый раз, не в последний».
Так, мысль за мыслью, Марина уговорила саму себя попробовать, но говорить об этом Горбовскому пока что не решилась. Девушка не поднимала глаз, опасаясь, что преподаватель может заподозрить ее намерение. Она бы ничуть не удивилась, если бы узнала, что этот человек умеет читать мысли. Было много случаев убедиться, что студент для него – открытая книга. Горбовский словно бы все обо всех знал. Его проницательный взгляд был колким и метким, он прошивал насквозь, как швейная игла.
– Желающих нет? Я так и думал. Тогда не будем терять времени и перейдем к повторению прошлой лекции. Если вы помните, а я на это очень надеюсь, в прошлый раз мы говорили о том, что история вирусологии довольно специфична. Самая первая вакцина для предупреждения вирусной инфекции была разработана Дженнером в 1796 году, а это, смею напомнить, примерно за сто лет до открытия самих вирусов как вида. Следом – провалы. За семь лет до открытия вирусов, свою вакцину, вторую за всю историю, предлагает основатель вирусологии – Пастер. И вот, наконец, мир дождался рождения нашего соотечественника, чтобы он, так сказать, внес свою лепту, изучая мозаичную болезнь табака… Кто-нибудь порадует меня тем, что помнит его фамилию? Нет?..
Марина усердно записывала лекцию, не поднимая головы, но все же примерно в середине занятия их взгляды пересеклись. Меньше секунды. Этого хватило, чтобы Марина снова начала терзаться сомнениями в успехе своей затеи. Как она может убедить этого человека, мимолетный взгляд которого приводит ее в горячее оцепенение, в том, что она достаточно мозговитая инфузория, чтобы эволюционировать в практикантку? Задавая себе подобные вопросы, Марина понимала, что ее стремление абсурдно. Но второй голос подстрекал на этот раз не слушаться разума.