Горби. Крах советской империи - стр. 20
Приняв свой обычный самоуверенный вид, Горбачев объяснил, что в Советском Союзе государственную собственность на предприятия постепенно вытесняет «коллективная». По мнению Горбачева, всякое коллективное владение – где больше одного хозяина – можно исключить из категории частной собственности.
– Мы оба знаем, что в Соединенных Штатах почти нет частной собственности… Ведь некоторые из ваших фирм насчитывают более двадцати тысяч акционеров!
Буш из вежливости воздержался от замечаний по поводу неожиданно проявившегося невежества Горбачева в области западной экономики. Вместо этого он поведал о своем опыте рискованного поиска нефти в Мексиканском заливе: когда он и его партнеры потеряли там нефтяную вышку, то полностью потеряли все вложенные деньги.
– Но американскому налогоплательщику это не стоило ни единого пенни, кроме, пожалуй, расходов на списание налога.
Палащенко с трудом сумел перевести термин «списание налога». Когда наконец он справился, Горбачев, казалось, был озадачен более, чем когда-либо. Он пожаловался на своих экономистов, которые дают ему бестолковые советы.
– Я тоже через это прошел! – засмеялся Буш.
Дабы упредить вопрос Горбачева о непосредственной финансовой помощи – просьба, в которой он вынужден был бы отказать, – Буш одобрительно отозвался о недавнем публичном высказывании Шеварднадзе о том, что советское руководство «не собирается просить милостыню», так как имеет «гордость».
– Я понимаю, что вы горды, – заключил Буш, – и мы тоже.
После обеда Буш должен был вернуться на «Белнап» на три часа – «личное время», – а затем, в 16.30, вновь прибыть на «Горький» для следующей встречи с Горбачевым. Оба руководителя собирались завершить день рабочим ужином на «Белнапе».
Штормило так, что Горбачев предложил Бушу остаться на «Горьком» во избежание срыва переговоров. Буш не согласился. Президентский катер швыряло из стороны в сторону;
лишь после многочисленных попыток ему удалось пришвартоваться к «Белнапу». Когда Буш с сопровождавшими его лицами поднялись на борт, его советники и подразделение секретной службы настояли на том, чтобы президент оставался на судне до тех пор, пока не улучшится погода.
Всю вторую половину дня президент Соединенных Штатов провел в адмиральской каюте в окружении фотографий 6-го флота, хмуро глядя в иллюминатор на дождь и туман. Лишь однажды они со Скоукрофтом вышли на палубу «Белнапа», чтобы посмотреть в сторону «Горького», где – всего лишь на расстоянии тысячи ярдов – Горбачев и остальные праздновали 66-летие Яковлева.
В тот вечер Буш и те из его помощников, кто был в состоянии, пили белое вино за ужином, который президент назвал «превосходным». Очень жаль, сказал он стюардам, что Горбачев так и не узнал, «как кормят на американском флоте».
На рассвете в воскресенье буря начала стихать. Утреннее заседание планировалось провести на борту «Белнапа», но обе стороны решили перенести его на более устойчивое советское судно. Когда катер приблизился к «Максиму Горькому», за ухом у президента тоже был наклеен пластырь от морской болезни.
На вопрос репортера, не помешала ли непогода встрече, Буш воскликнул:
– Нет, черт побери! Нет! Встреча идет прекрасно, спасибо.
С такой же наигранной веселостью он взбежал по трапу на советский корабль и протянул хозяину руку с приветствием: