Голые - стр. 47
Я – всеми руками за равенство полов и все такое прочее, но, держу пари, найдется совсем немного женщин, которые были бы в состоянии сопротивляться тому очарованию поддержки, которую предложил мне Алекс. Сильные руки, мужественная грудь. Я не нуждалась в словах утешения или совете. Мне даже не хотелось объяснять ему, что произошло, – я просто хотела, чтобы эта томительная, невыносимая тоска прошла. Когда я, наконец, отпрянула от Алекса, рыдания прекратились, но мне едва ли стало хоть немного лучше.
– Это – самое замечательное время года, черт возьми. – Алекс сжал сигарету губами. – Время праздников – дерьмовее не придумаешь!
Я засунула руки в карманы.
– Ага.
Он кивнул в ответ. Только и всего. Никаких объяснений. Никаких заверений, что все будет хорошо и прочей фигни.
Я внимательно изучала его лицо. В свете уличного фонаря его глаза казались темнее, а кожа – бледнее. Я смотрела, как он прикоснулся губами к кончику сигареты, потом вынул ее изо рта и медленно глотнул холодный воздух.
– Так ты здесь куришь? Или нет?
– Нет, – ответил он. – Я бросил.
– Так какого черта ты тут д-д-делаешь? – с трудом произнесла я, стуча зубами. – Достал уже этот холод!
– А… старая привычка. Видишь ли, когда ты куришь, у тебя всегда найдется оправдание, чтобы улизнуть, когда тебе этого захочется.
– Буду иметь это в виду. – Я принялась растирать свое лицо не только для того, чтобы смахнуть слезы, но и пытаясь хоть немного согреться. – Определенно мне следовало принять приглашение парня, с которым я познакомилась в кафе. Он хотел пригласить меня от души поразвлечься в отеле «Херши». Стандартная программа – ужин и танцы под живую музыку. Уверена, там в моем распоряжении оказалось бы много шоколада и парень, которого можно поцеловать в новогоднюю полночь. Знаешь ли ты, сколько лет прошло с тех пор, как у меня было свидание с поцелуем в полночь?
– Не может быть, чтобы слишком много.
Мой смех прозвучал еле слышно, и в нем почувствовался скрежет ржавых шестеренок, уже знакомый по недавним рыданиям.
– Вот именно – слишком много. И вовсе не потому, что мне этого не предлагали!
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Это казалось нереальным. Все, буквально все вокруг. Ночь, разговор. Стоявший передо мной мужчина, который снова поднес сигарету к губам, и теперь она свисала с уголка его рта.
– У меня нет вечернего платья, но я отказалась от свидания не из-за этого.
С легкой улыбкой внимая этой нелепой болтовне, Алекс пристально смотрел на меня.
– Ну же, не стесняйся и спроси меня, почему я отвергла ночь в отеле «Херши» и предпочла прийти сюда?
– О, я знаю почему, – сказал Алекс.
Мои плечи резко, потерянно упали. Я в растерянности моргнула покрасневшими, опухшими глазами.
– Ты знаешь?
– Ты любишь его.
Если что-нибудь и могло заставить меня плакать той ночью, так это те три слова, что так легко, прозаично слетели с его уст. Может быть, я снова разразилась бы рыданиями, если бы уже не выплакала все слезы. И не застыла бы на месте от холода. Все, что я могла сделать, – это лишь покачать головой и судорожно выдохнуть, выпустив изо рта длинную струйку пара.
С улицы вдруг донесся оглушительный треск фейерверка. Тут же принялся звонить церковный колокол. Слезы снова хлынули из глаз, и у меня перехватило дыхание.
– Черт возьми! – сдавленно прошептала я. – Полночь…