Голубой замок - стр. 14
Сначала она настолько растерялась, что чуть не расплакалась. Это было так… нелепо. Затем, услышав, что экономка доктора Трента спускается по лестнице, Валенсия собрала остатки мужества и двинулась к двери кабинета.
– Доктор забыл обо мне, – сказала она с усмешкой.
– Да, это весьма досадно, – сочувственно признала миссис Паттерсон. – Но и неудивительно. Бедняга. Ему зачитали по телефону из Порта телеграмму. Его сын сильно пострадал в автомобильной аварии в Монреале. У доктора было всего десять минут, чтобы успеть на поезд. Не знаю, что он будет делать, если лишится Неда, – он так привязан к мальчику. Вам придется прийти еще раз, мисс Стирлинг. Надеюсь, у вас ничего серьезного.
– О нет, ничего серьезного, – подтвердила Валенсия, почувствовав некоторое облегчение. Так вот почему доктор Трент позабыл о ней в такой момент. Тем не менее на улицу она вышла обескураженная и расстроенная.
Валенсия пошла домой коротким путем – по переулку Свиданий. Она нечасто ходила здесь, но приближалось время ужина, и ей следовало поторопиться. Переулок Свиданий, бегущий к сельским окраинам под кронами вязов и кленов, вполне оправдывал свое название. В любое время здесь можно было встретить парочку влюбленных или юных девушек, которые гуляли под ручку, делясь сердечными секретами. Валенсия не знала, первые или вторые конфузили ее больше, повергая в смущение и неловкость.
В этот вечер ей повстречались и те и другие. Сначала она столкнулась с Конни Хейл и Кейт Бейли в новых платьях из воздушной розовой органди[7], с кокетливо приколотыми в блестящих, непокрытых волосах цветами. У Валенсии никогда не было розового платья, и она не носила цветы в волосах. Затем она миновала юную пару, ей незнакомую. Голубки прогуливались под сенью деревьев, не замечая вокруг никого. Рука молодого человека в нарушение всех приличий обнимала талию девушки. Валенсия никогда не гуляла в обнимку с мужчиной. Ей полагалось вспыхнуть от возмущения – они могли хотя бы дождаться сумерек, – но ничего подобного она не ощутила. В приливе отчаяния она честно призналась себе, что просто завидует. Эти двое, должно быть, смеются над ней, подумалось Валенсии, или жалеют: вот идет бедняжка мисс Стирлинг, чудаковатая старая дева. Говорят, у нее никогда не было кавалера.
Она почти бегом бросилась прочь. Никогда еще она не чувствовала себя настолько бесцветной, тощей и незначительной.
На повороте с переулка Свиданий был припаркован старый автомобиль. Валенсия хорошо знала эту машину даже по шуму мотора. Здесь все ее знали. Выражение «жестянка Лиззи», присвоенное позднее стареньким «фордам», тогда еще не вошло в оборот (в Дирвуде, по крайней мере), но, будь оно в ходу, эту таратайку величали бы жестянкой из жестянок, хотя на самом деле это был никакой не «форд», а древний «грей слоссон». Трудно было представить рыдван более разбитый и позорный.
Машина принадлежала Барни Снейту, который как раз выбирался из-под нее в испачканных грязью рабочих штанах на помочах. Валенсия украдкой взглянула на него, спеша мимо. Это была ее вторая встреча с печально известным Барни Снейтом, хотя за те пять лет, что он прожил в маскокской Чащобе, она слышала о нем более чем достаточно.
В первый раз она увидела Барни около года назад на дороге в Маскоку. Он точно так же выползал из-под своей машины и улыбнулся ей, когда она проходила мимо, легкой странноватой улыбкой, которая делала его похожим на довольного гнома. Он не выглядел дурным человеком. Во всяком случае, она не верила, что Барни – дурной человек, несмотря на ходившие о нем дикие слухи.