Голубиная книга анархиста - стр. 30
– Э, псих, ты чего оскорбляешь? Мочевины, что ли, принял? Маде ин Новая Зеландия?
– Я не оскорбляю, – поспешно ответил Вася. – Прлосто у меня прлисказка такая… прлоклятье…
– Присказка, – ответил, мрачно двигая челюстью Эдик. – Ты фильтруй базар, ушлепок. Кто ты такой здесь есть? Гастарбайтер, бродяжка. У тебя даже документов не потребовали. Работай молча, понял?
– Да я и работаю, – ответил Вася. – Вот, иду.
– Ну и иди себе потихонечку. Давай-давай. Знаешь, как поется в песенке: «Ковыляй потихонечку… тра-та-та… А меня по-забу-у-дь. Отрастут твои ноженьки тра-та-та как-нибу-у-дь».
Вася пошел к шеду, продолжая пребывать в сильном изумлении. Когда он вернулся в вагончик, никаких проводов натянуто не было. Он заглянул внутрь. Валя сидела, уставившись в окошко и закутавшись в одеяло, как скво племени апачей. Печку ей, видимо, надоело топить.
– Хм, так и просидела? – спросил Вася.
Она повернула голову, посмотрела на него и ничего не ответила.
– Ясненько, – сказал Вася. – Созерцание мух – лучшее занятие в священный день. Похоже, и электрик проникся пониманием и так и не вкрутил лампочку Ильича. Был он вообще здесь?
Валя отрицательно покачала головой.
– Хых-хы, – просмеялся Вася. – Из-за идеологических разногласий электричество отменяется.
Валя вздохнула.
– Ну, и с лампой Аладдина поживем. Да и не долго уже осталось. Лед вот-вот вскроется. Не знаю, правда, где лодку взять. Придется просить Бориса съездить в город какой-нибудь. В какой мы вообще области находимся?
Валя молчала.
– Ну, тебе-то точно все равно, у тебя на уме Основная Теория. Или что у тебя на уме? Слышишь ты?
– Звонок, – сказала Валя.
– Звонок?.. Кто звонил?
– Мюсляй.
– А я уж подумал, Семьдесят Второй! – воскликнул Вася.
Валя тут же перекрестилась.
– И что же он изволил сказать? – спросил Вася.
– Ну-у-у… – протянула Валя и задумалась.
– Ох, Вальчонок, ты, как живодер, тащишь кота за… за хвост.
– Он приказал, приказал мне вернуться.
– Хых!.. А, да, там же в ставке и генерал. Ну а ты же дезертир, Вальчонок. Да, самый настоящий дезертир. Дерьмо, зараза. Ты его послала?
Валя отрицательно покачала головой.
– Зря, проклятье. А что же ты ему сказала? – вдруг заволновался Вася, наклоняясь к Вале.
Она повела на него большими темными глазами, сморщила нос.
– Что? – не отступал Вася. – Ты ему сказала… сказала, где ты? С кем ты?
Валя опустила глаза.
– Дерьмо! Проклятье! – воскликнул Вася. – Ты сказала? Все сказала? Да?
Валя кивнула. Вася задохнулся. Схватил кружку, налил из чайника старого чая, залпом выпил. Мгновенье он молчал. И с грохотом опустил кружку на стол. Снова поднял и – ударил по столу. И еще раз стукнул. Валя каждый раз вздрагивала и испуганно глядела на Васю. Таким она его не видела. Вася сорвал шапку с головы. Глаза его блуждали, волосы были всклокочены, как будто и его вытаскивали из ямы.
– Ты же дура-а! Пустая бабья башка! Зачем, дерьмо, зараза, проклятье, надо было все рассказывать?! И про меня?!
– Ну Васечка… Васечка, Фуджик…
– Не называй меня Фуджиком! – заорал он и схватился за одеяло на ее плечах.
Валя сжалась, по ее щекам текли слезы.
– Фуджи – это вулкан! – кричал Вася. – И ты сейчас в этом сама убедишься, нищебродка!
– Васечка, не надо, – гнусаво просила Валя.
– Как ты могла выдать меня с потрохами? – бушевал Вася, бегая возле Вали и дергая за одеяло.