Голубиная книга анархиста - стр. 12
– Оттуда, – ответил Вася.
Эдик пристально посмотрел на него, щурясь.
– Ладно, астронавт, давай продолжай. Приду – проверю.
И он ушел, а Вася ходил сначала между нижним ярусом клеток и насыпал корм, потом взял стремянку и принялся то же делать на втором ярусе. Новозеландцы прядали толстыми ушами и куда-то то убегали, в еще одну будто комнатушку в клетке, то возвращались, тыкались носами в сетку, шевелили усами. Наверное, их беспокоил новый кормилец. Красные кролики были хороши. Действительно, шерсть у них отливала красным, ну точнее светлым шоколадом… Или какао?..
– Вот бы наши удивились, – бормотал Вася. – Зараза… Жалко, нет фотика все запротоколировать, а то и не поверят. Красные в клетках. Ххы-хы-ыыы. При Сталине за такое расстреляли б.
Позже Эдик пришел проверить, что тут наработал Вася. Посмотрел и заругался. В некоторых мисках корма было меньше, а в других больше, и в нескольких мисках уже почти не было воды. Вася снова принялся возиться с кормом. До обеда не управился. А есть уже хотелось зверски. И он направился к гаражу. Но там уже никого не было. Тогда он пошел к небольшому щитовому домику, выкрашенному в салатовый цвет. Подергал дверь, постучался. Никто не открыл. Вася озирался. Направился к другому дому, кирпичному, двухэтажному, с крышей под черепицу. Черный рослый пес встал, увидев его, и подошел к ограде.
– Вот зараза, – шептал Вася, косясь на собаку. – Настоящая собака Баскервилей.
Пес обнажил белые клыки и тихонько зарычал.
Дверь вдруг открылась, и на крыльцо вышла женщина в джинсах и клетчатой рубашке, с распущенными светлыми волосами. Вася поздоровался и спросил, где здесь вообще есть магазин. Женщина ответила, что до ближайшего магазина далековато, пешком не пойдешь. Из-за женщины выглядывала девочка с косичками и бантами, рассматривала с любопытством Васю.
– Что же делать? – спросил Вася.
Женщина посмотрела на часы.
– О, уже время обеда. Вы ведь новый работник? Обед вам дадут у Эдуарда Игоревича, его мама готовит. – С этими словами она показала на светло-зеленый домик.
Вася оглянулся и ответил, что уже был там, дергал дверь – закрыто.
– Да-а? Странно. Хорошо, сейчас я позвоню Надежде Васильевне.
Она попросила девочку принести телефон. Та убежала и вскоре вернулась с мобильником. Женщина позвонила. Некоторое время она молчала, разглядывая Васю, потом слегка улыбнулась и заговорила. Вася ждал, прислушиваясь и поглядывая на пса.
– Ну вот и все, можете идти, – сказала женщина.
Вася снова пошел к салатовому дому с желтыми наличниками. И только взошел на крыльцо, собираясь взяться за ручку, как дверь открылась. В дверном проеме появилась старая женщина в домашнем халате, с повязанной белым платком головой – узлом назад. Она держала пластмассовую коробку в руках, покрытых пигментными пятнами, как и лицо. Взгляд ее был суров.
– Здрасьте, – пробормотал Вася.
Старуха кивнула, протягивая коробку.
– На, держи токо так, а то разольешь, – сказала она.
– А что это? – спросил Вася.
– Еда, что ж еще, – ответила она и посмотрела за Васю. – А где еще один едок?
Вася тоже оглянулся.
– А-а… Сейчас придет.
– Помойте и назад принесите, – сказала старуха и закрыла дверь.
Слышно было, как она звякнула задвижкой. Вася даже не успел поблагодарить. С теплой коробкой он пошел в вагончик. Где-то тарахтел трактор. Вокруг простирались белые поля, точнее, желтоватые уже после долгой зимы. Дорога куда-то уходила. На старых березах каркали вороны. Жизнь была полна тоски и зимней безысходности. Ну, то есть пейзаж… А значит, и жизнь. Вася поежился, бормоча свое: «Проклятье, дерьмо, зараза».