Голубая Звезда - стр. 7

– Ну, не может же их быть два?

– Конечно, нет, – ответил Ганс. – Если это настоящая Голубая Звезда, то главный камень Персидской короны в Кабуле – копия. Фальшивка.

– В это невозможно поверить. Десятки лет он выставляется в музее. Его видели тысячи людей. Не могут же в Афганистане не знать, что это подделка.

– А вот это хороший вопрос, – Ганс поправил галстук. – Я надеялся, что ты сможешь его продать тихо, или разделить на несколько частей, чтобы не продавать целиком. Но тот мой друг отказался помочь сделать это, из-за того, что бриллиант, возможно, обладает огромной ценностью. Любой авторитетный огранщик сказал бы то же самое. Может быть, поэтому твой отец скрывал бриллиант.

– Откуда, боже ты мой, мог взяться камень у отца? – снова спросила Крис. – Не могу поверить, что он не говорил тебе.

Ганс служил с ее отцом в голландской эскадрилье ВВС Великобритании, они были близкими друзьями. И Крис сомневалась, что у них друг от друга могли быть секреты, тем более, такие важные.

– Похоже, он и тебе не говорил, – заметил Ганс.

– Что странно, учитывая, что он никогда не упускал возможности выставить напоказ свои достижения, – пробормотала Крис.

Не удивительно, что он не поделился с ней этим напрямую, ведь они почти и не общались. В детстве, она пыталась добиться его внимания, но все ее попытки заканчивались одинаково. Мать начинала убеждать его принять участие в жизни дочери, потом у них была ссора, и Вильгельмина ван дер Ягт, в слезах, скрывалась в своей комнате, оставляя пьяного отца Крис одного в его кабинете. Те редкие случаи, когда они проводили время вместе, когда они были семьей, выпадали или на каникулах, в Харлеме, или в Венеции, с родственниками и важными друзьями, когда Ягты собирали вечеринки, чтобы произвести впечатление на коллег и соседей. Менялись гости, менялось место, но тема разговора всегда оставалась прежней – подвиги ее отца во время Второй мировой. Он не был замечен в скромности, когда дело доходило до возможности порисоваться, и совершенно не в его характере было скрывать от гостей тот факт, что он обладает таким бриллиантом.

– Думаю, он не хотел, чтобы кто-либо знал, что бриллиант так или иначе попал к нему, – проговорил Ганс.

Крис была слишком поглощена рассматриванием самого камня, чтобы ответить на его осторожно высказанный вызов.

– Хм, и мы не можем с ним ничего сделать, пока твой профессор не разберется, настоящий ли он, так? А если настоящий?

– Откуда бриллиант, еще только предстоит установить. Насколько мне известно, нет никаких бумаг, или чеков о продаже, которые говорили бы, что алмаз принадлежит твоему отцу.

– И если это настоящая Голубая Звезда, афганцы захотят ее вернуть?

Ганс кивнул.

– История этой персидской реликвии насчитывает сотни лет, да и корона была бы куда менее привлекательна для туристов, если бы все узнали, что бриллиант – подделка.

– То есть, даже если у нас настоящий камушек, пользы от него все равно никакой. Прекрасно. – Крис взглянула на часы. – Мне нужно собираться в аэропорт. Мой рейс обратно в Венецию через пару часов. Где бумаги, которые ты хотел, чтобы я подписала?

– Вот, здесь, – Ганс положил перед ней папку с юридическими бумагами, и она быстро разобралась с тем делом, которое заставило ее ненадолго вернуться в родную страну.