Голубая луна - стр. 4
В результате начала она с того пергамента, который был перевязан шелковой лентой. К удивлению Герды, это оказалось написанное и заверенное городским нотариусом Эринора Николаем Цвиргом свидетельство о рождении у баронессы Александры-Валерии Геммы дочери «Герардины Аделаиды ди Чента, так же известной как Герда Гемма». В этом документе была указана дата рождения, согласно Индикту[1] и Григорианскому календарю, перечислены свидетели – их было трое, и все они подтвердили истинность документа своими подписями, – приведена копия записи, сделанной в день крещения в церковной книге, акт крещения подтверждался подписью настоятеля собора Всех Святых, и наконец подробно описаны особые приметы девочки, а именно две родинки: звездообразная на левом плече и идеально круглая под правой лопаткой. Сказать по правде, это было самое странное свидетельство о рождении, какое только можно вообразить. И поскольку Герда уже знала, чья она дочь, от тщательности, с которой было задокументировано ее рождение, бросало в холодную дрожь. Но это были всего лишь цветочки, ягодки начались позже, потому что пергамент, перевязанный ажурной золотой цепочкой, оказался и вовсе документом страшной разрушительной силы. В своем ордонансе[2], заверенном личной подписью и печатью монарха, король Георг Эринорский объявлял Герардину (Герду) Аделаиду ди Чента, дочь баронессы Александры-Валерии Гемма, урожденной ди Чента, своей признанной и узаконенной[3] внебрачной дочерью. Документ также включал описание особых примет девочки и был заверен подписями и печатями городского нотариуса и королевского духовника.
«Значит, я все-таки принцесса! И совсем даже не ублюдок! Признанная принцесса! Узаконенная! Ой!..»
Радость как поднялась, так и исчезла. Этот пергамент многое объяснял, но одновременно представлял собой нешуточную угрозу. Именно его, как теперь понимала Герда, искали в вещах ее матери, а позже в ее собственных вещах. Как вообще смогла ее мать добиться от короля признания и узаконивания внебрачного ребенка? Вероятнее всего, именно так, как и написала в письме к своей сестре, с помощью магии.
Колдовские способности имелись у всех трех сестер ди Чента, но Александра-Валерия, по словам Мойры, никогда этим всерьез не интересовалась и дар свой не развивала. Тем не менее он у нее был. Теперь Герда понимала, как случилось, что платья и белье ее матери не трогали ни насекомые, ни мыши. Моль на него не садилась, и даже пыль ложилась тонким, легко сдуваемым слоем. Магия. Все вещи матери были буквально пронизаны токами довольно сильной магии, которую Александра-Валерия попросту не замечала, колдуя, не задумываясь, интуитивно, не ведая, что творит. Однако потенциал у нее, по всей видимости, был немалый. И однажды, испугавшись за будущее своей дочери, она, по-видимому, дала волю чувствам и силой своего колдовства заставила Георга подписать документ, о чем он, очнувшись от чар, скорее всего, сразу же пожалел. Однако случившаяся вскоре гибель Александры-Валерии не позволила ему договориться с ней миром или заставить уничтожить «акт признания» угрозами или даже грубой силой. Вот он и разыскивал потом утраченный с ее смертью документ.
Приказ убить Герду тоже получал теперь свое непротиворечивое объяснение. Согласно королевскому ордонансу при определенных обстоятельствах «