Голован - стр. 19
Именно так мы обзавелись той самой «качалкой».
15. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
А занятия у меня такие – дома, понятное дело.
Чиним с малюткой Гаем деревянный «зубоскал». Сосед мой, бывший солдат-гвардеец, инвалид безногий, а ныне и вообще покойник, выпилил когда-то. Я только местами дошлифовал, и раскрасил по памяти почти как взаправду. Потом даже жалел, что так похоже. Но перекрашивать поздно. Гаю слишком уж эта игрушка по душе. О Мировой Свет! Неужто, не сжалишься над нами, грешными? Неужто и моему сыну когда-то предстоит стать солдатом? Неужели люди на единственной в бесконечной тверди Сфере Мира не протрезвеют? Не поймут, что далее так нельзя? Атомный молот, считай, по всей Большой Суше проколошматил. Да и по морям даже!
Но не поймут. Не поймут, видимо.
Так что чиним с малюпуськой Гаем танк. Отверткой он еще орудовать не умеет, но подает инструмент. Несёт из кладовки молоток, гвозди. Сколько в жменьку поместится. Всех фасонов по нескольку. Может, все ж, не солдатом будет, а механиком каким-нибудь. Или конструктором даже. Будет изобретать всяческие бомбово… Массаракш! Но ведь можно, наверное, изобретать и что-то очень мирное, правильно? Какие-нибудь… Ну, раке… Трижды массаракш!
Чиним «зубоскал», короче. Если вернусь – но ведь наверняка вернусь? – расскажу Гаю про джунгли. Он ведь к тому времени еще чуть подрастет, правильно? Потому как, может мы целый год проколупаемся с этими раскопками и прочим. И даже если снова подписка будет о неразглашении, то можно ведь как-то иносказательно. Просто про лес, верно?
Ну, а уж Раде, той в обязаловку. Та уж и сейчас бы поняла. Вон какая задумчивая. И красавица. Душа радуется. Сколько сейчас уродов рождается (нам, врачам, в процентном-то соотношении ведомо), а дочь у меня раскрасавица. Повезло. В смысле, выпал чет.
А ведь был поначалу нечет. Ведь был. Только мы с женой об этом знаем, никогда никому из детей не доведем. Даже когда вырастут.
Ведь первенец у нас должен был родиться, еще до Рады. В принципе, если б вдруг родился, то и Рады, наверное, не было бы. Не появилась бы. Не стали б мы рожать каждый год, верно?
Так вот, забеременела тогда Ринка. Как радовалась-то. Да и я тоже. И как-то не сразу к опытному акушеру угодили. Да еще, у которого оборудование не изношенное, а поновей. А когда угодили…
Выяснилось, что мои секреты, от которых ночами в поту передергиваюсь, не только кошмарами отзываются. Есть отражение и в физическом мире. Плохое отражение. Кошмарное!
– Понимаете, Дар, – сказал акушер, отводя меня в сторонку. – Вы ведь сами доктор, правильно? Так что сможете воспринять правду. И то, что я, или оборудование с персоналом, ни причем, понимаете… Ах, да! У меня к вам есть некоторый вопрос.
– Да, пожалуйста, – ответил я, а сам уже напрягся, и все у меня внутри опустилось, в предчувствии.
– Вы на фронте были, Дар Гаал?
– Да, был, – согласился я, а что-то внутри стало уже тяжелее бесконечной плотности в глубине оболочки Сферы.
– Впрочем, такое могло случиться и не только на фронте, – подумал вслух акушер. – По городам так долбили, коллега, что… В общем, могло и не на фронте…
– О чем вы, все же, можно уточнить? – спросил я, робея: сейчас как хватит по затылку.
Ну, коллега и хватил:
– Понимаете, Гаал… Э-э… Я не спрашиваю, где вы конкретно служили? На каком фронте, и в каких войсках? Тут песня-то одна и та же, верно? В общем, где-то вы облучились. Причем, сами-то вы, как я понимаю, вполне здоровы. Не-не, действительно, скорее всего, здоровы. А вот ваша… Э-э… Ваша детородная система, она…