Голоса - стр. 7
(«Как, например, сопровождала народная любовь спирт ”Рояль”», – добавил Боярышник, а он знает в этом толк).
В 80-х с алкоголем было туго, а в том же 1992 году Россия открыла свои границы для практически любых продуктов питания и алкоголя. В результате чего, полки магазинов и коммерческих киосков оказались завалены товарами сомнительного качества, но с красивыми этикеточками. Среди «ножек буша» и жвачек Турбо и Love is особенно выделялся этот напиток «Рояль», стоивший копейки. Появились фразы: «ударим по клавишам» или «сыграем на рояле», означавшие бухнуть. А как его любили подделывать. Создавали целые цеха по производству палёнки, и, как следствие, – отравления и печальная смерть дегустаторов некачественной бражки. Лучше бы пили «Инвайт». («Это пакетики растворимого порошка, позволявшие превратить два литра воды в очень вкусный лимонад, а слоган «Просто добавь воды!» теперь помнит каждый», – вспоминает Антон-Вертолетчик).
(«А “Инвайт” можно было добавить в “Рояль” и получить “ле кохтейль”» – вспоминает Боярышник).
«А ещё это была эпоха пейджеров и факсов», – заметил Расписной. Кстати, факс был атрибутом любого уважающего себя офиса, ведь как круто было протянуть визитку, напечатанную на игольчатом принтере, где указан собственно факс. А также в тех офисах верили, что кактус спасает от излучения, если поставить растение около монитора. Некоторые до сих пор в это верят, но банки с водой больше от телевизора не заряжают. То было время игровой приставки Денди, в которую залипал твой отец.
Для кого-то девяностые были началом наживания первоначального капитала, а для кого-то – Чеченская мясорубка, нищета и разборки, не снившиеся создателям «Бригады». Время легендарного батончика «Шок – это по-нашему», своим названием отражающий повседневные события. Время, когда я впервые посмотрел мультик про чешского кротёнка, принимающего роды у крольчихи. Время, когда Ельцин веселил своими нетрезвыми выходками. Эпоха обвала и дефолта. Доходы падали, а кладбища росли, ежедневно пополняемые погибшими братками и обычными гражданами. (Расписной шуткует: «Шутка тех лет: идёт человек по улице, и встречает знакомого, который идет в одном сапоге. “Ты что, потерял сапог?” – он спрашивает. “Почему потерял? Нашел!” – отвечает другой). Ха-ха-ха, смешно ж, шутки за 300, у Расписного опять обострение.
Так вот, именно в нулевых и началась эта история.
Тогда в моей голове впервые случился необычный разговор с моим, как мне тогда казалось, воображаемым другом, или сознанием, не знаю. В детстве многие дети выдумывают себе тех, кто смеётся над их шутками, даёт советы и критикует тот или иной выбор. Иногда это происходит по причине отсутствия настоящих друзей, иногда по причине психиатрических расстройств. Так вот, в ту далёкую ночь, когда милиционеры не знали, как бы помягче объяснить произошедшее, что под завалами вряд ли остались выжившие, и мне ещё много предстоит осознать, мой внутренний голос твёрдо убеждал меня в том, что мне самому очень повезло. Главное, что я сам остался цел и вообще он меня всячески успокаивал. Звучал он не как обычно, нет. Звук и тон был мой, но при этом принадлежал другому человеку, который сам строил фразы и, как мне казалось, мы с ним строили диалог как живые люди. Он звучал осмысленно и при этом уверенно, несмотря на происходящее. Я ревел, смотря на то, что раньше было моим домом…