Голоса - стр. 33
По пути загляну в «Медовуху», надо купить сигарет. Вспоминаю, как в том месте, где сейчас располагается магазин, раньше находился компьютерный клуб, в котором вместо компьютеров были первые «плейстейшнл». Игр там было навалом и никто ещё не знал, что такое Metal Gear Solid и кто такой Снейк. Мы рубились там во вторую Гэтэашку и там всегда был ажиотаж. Компьютеры мало у кого были и потому, моё первое знакомство с играми случилось именно там, подсел даже, в итоге, стрелял у прохожих денег, мол, помогите, денег на проезд не хватает. Это срабатывало и, кажись, там несколько игр даже полностью прошел. Около «Медовухи», почти на ступеньках, столкнулся с каким-то старым знакомым, я совершенно его не помню, а он радостно меня приветствует и расспрашивает о уже забытых мною людях. Пару минут перекинулись словами, он очень приветлив. Сказал ему, что спешу, он попросил напомнить номер и даже немного осерчал, наверно, когда я уходил. Совершенно его не помню, из какого он периода жизни даже.
Вперёд, трамвай, вези меня. Послушаю музыку, но не тут то было – до меня до*балась какая-то бабка в застиранных тряпках, крича что-то о грядущем конце света, о том, что молодежь осатанела. Как зашла в салон, так стала громко сама с собой говорить, и зачем-то подсела рядом и начала мне втирать, что дьявол пришел в наш мир, через экраны захватил души и нужно уезжать в деревни к Стерлигову (это который хлеб по 1700 рублей за буханку продает и призывает остальных по Домострою жить, а заодно яйцами портреты учёных закидывает). Плевать, что она несет, надеваю наушники, но тут она вырывает их у меня из ушей и кричит что бесноватый через них говорит речи окаянные. Шлю её прямым текстом нах*й, говорю ей:
– Какой ещё, нафиг, бесноватый, это Дэвид Боуи «The man who sold the world».
Она от этих слов разверещалась, весь салон оборачивается на нас, люди встревожены и. в тоже время, наслаждаются зрелищем. Ведь это ж не до них докопалась поехавшая. Кондуктор гладит её по руке, говорит ей что-то ласковое, а бабулька продолжает орать что-то про небеса и украинцев. Тут Купец просит спросить у неё имена апостолов. Собственно, спрашиваю, помнит ли она их. Бабка верещит, что не нужны ей никакие апостолы, есть Сергий Радонежский и Николай Чудотворец, с ними спасение. Но верещит очень громко, и её все-таки выпроваживают, а я смотрю, как она подходит к прохожим и продолжает проповеди. Не знаю, как в других городах, но у нас в Самаре по весне частенько такие по улицам людей развлекают, видимо, раз не буянят, значит безобидны, и держать их в дурках не стоит.
И вот я стою перед подъездом на улице N, жду, тут холодно, и показываются первые звёзды, бусинками рассыпающиеся по небу. Кстати, мне иногда снится странный сон – я смотрю в небо, там чёрное небо со звездами, очень холодно, меня трясет и почему-то ощущение, что мне очень плохо. И сон мне этот снится периодически, я точно помню, что и как там. О, кто-то вышел, но это девушка («Блин, зима, а она в юбочке и чулках, накрашена, вряд ли за продуктами, рядом такси нет, значит, ей пешкодралом, заморозит ж себя устрицу и писать больно будет», – замечает Купец).
Такс, ладно, Пельменный, ну и где твой кореш, он не мог бы уже спуститься, чтобы я не стоял и не ждал, когда наконец-то смогу взять бабки и купить псину для твоих ребятишек. В подъезде куда теплее, я закурил и достал телефон. Кхм, что там у нас?