Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - стр. 10
В трехэтажном особняке было предусмотрено много вошедших тогда в моду специализированных комнат, таких как несгораемая кладовая, спортивный зал, фотолаборатория: «В нижнем полуэтаже, имеющем пол на уровне тротуара, расположены: вестибюль, гардеробные, швейцарская, домовая контора, винный погреб, приборы отопления и запасные помещения для хозяйства. В бельэтаже приемные комнаты: зал, гостиная, кабинет, библиотека, биллиардная, цветник, большая и малая столовая, буфетная, кухня с судомойной и пр.; кроме того, несгораемое помещение для хранения столового серебра, лакейская и уборные. В верхнем этаже жилые комнаты: спальни, детские, уборные, шкафная, запасные для частей, гимнастическая, и совершенно изолированное помещение для больных, состоящее из двух комнат, передней и ванной. Помещения для прислуги находятся в 4-м этаже надворной части дома, где также помещаются гладильня, каток и мастерская для детей, с темной фотографической комнатой»[19].
Жил здесь 46-летний Генрих Генрихович ван дер Пальс вместе с женой Люси Юрьевной (Лючией), на 10 лет младше его, и 6 детьми. А особняк строил брат Лючии, архитектор Вильям Иогансен. Всего через два года брату пришлось построить для сестры еще одно сооружение – усыпальницу на Новодевичьем кладбище…
Ван дер Пальс, когда-то приехавший в Петербург 17-летним сиротой по приглашению отчима своего немецкого одноклассника, владевшего сетью обувных магазинов, к началу XX века был не только директором нескольких предприятий, миллионером и благотворителем, но и нидерландским консулом. А его особняк в 1910-х был, собственно, помимо жилого дома, консульством. Здесь же регулярно проводились музыкальные вечера – Генрих был членом Русского Императорского Музыкального общества и спонсировал концерты пианиста Зилоти и «Русские сезоны» Дягилева. Двое из сыновей, напитавшись в этих стенах творческой атмосферой и познакомившись с выдающимися артистами, выбрали вопреки желанию отца, мечтавшего передать им свой бизнес, карьеры музыкантов – один стал композитором, второй – дирижером.
Во время Первой мировой войны долгом и вопросом чести для высоко стоявших на социальной лестнице людей была всесторонняя помощь стране. Генрих не остался в стороне и разместил в парадных залах своего особняка русско-голландское отделение лазарета имени Императрицы Марии Федоровны, продолжая жить здесь с детьми. Сестрами милосердия, ухаживавшими за ранеными, были в основном представительницы голландской общины в Петрограде. Среди них были и три дочери консула, окончившие медицинские курсы.
После революции 61-летний ван дер Пальс был вынужден оставить этот и другие свои дома, имущество, вклады, оценивавшиеся в десятки миллионов рублей, и переехать в свое финское имение, где уже ждали его дети, а затем – эмигрировать в Швейцарию. Главным ударом стала национализация фабрики «Треугольник», производившей резиновую обувь и каучуковые товары, директором которой Генрих был много лет и которой был обязан своей блестящей карьерой (именно здесь он начал работать у отчима своего друга Леопольда Нейшеллера – тогда предприятие называлось его именем). Пытаясь спасти производство, ван дер Пальс медлил с отъездом из страны, за что рабочие завода, его бывшие служащие, пригрозили бросить его в Обводный канал.