Голос, зовущий в ночи - стр. 28
– Я любопытная, – шмыгнув носом, ответила Маша. – Хоть мне было стыдно, все-таки это некрасиво.
– Не тяни.
– В общем, когда Ольга ушла, я листок из урны вынула. Знаете, что она написала?
– Ты меня с ума сведешь! – рыкнул Владан.
– «Я знаю, кто это», вот что там было, – возвестила рыжая. – Три раза подряд.
– Я знаю, кто это? – повторила я.
– Вот именно. Ясно, что Ольга случайно узнала…
– Страшную тайну, – вздохнул Марич.
– А что еще, по-вашему?
– И никаких догадок, что это может быть?
Она развела руками в большой печали.
– Я уже голову сломала, но ничего придумать не смогла.
– Хорошо, допустим, Ольга что-то узнала… С кем в последнее время она общалась? Может, в окружении появился новый человек, или здесь, в Фонде, она разговаривала с кем-то чаще, чем с другими?
– Да вроде нет, – подумав, ответила рыжая. – Она с нашим контингентом общалась постольку-поскольку. На ней было, так сказать, общее руководство, связь с администрацией, ну и, конечно, со спонсорами. Выжать из денежных мешков немного средств она умела. Катерина в этом смысле ей не чета. Как Ольги не стало, с финансированием у нас наметилась пятая точка. Пока еще барахтаемся, но фиаско неотвратимо близится.
– А как же Малышев? – спросила я.
– Евгений Сергеевич? – усмехнулась рыжая. – Евгения Сергеевича судьба наркоманов мало интересует. Я бы даже сказала, ему пофиг.
– Но он ведь основной спонсор?
– Ага… Но вряд ли надолго им останется. Я имею в виду теперь, когда нет Ольги…
– С Ольгой у них были особые отношения?
– Я свечку не держала, но, думаю, да. Достаточно увидеть их вместе, чтобы понять… Это, знаете ли, не скроешь. Взаимную симпатию, я имею в виду.
– Малышев женат? – вновь задала я вопрос.
– А как же. Только кому и когда это мешало? Он чуть ли не каждый день к нам наведывался. Особенно первое время, когда ее обхаживал. Потом, должно быть, другое место для встреч нашли.
– Ольга отношений с ним не скрывала? – подал голос Марич.
– На людях всегда обращалась к нему на «вы» и по имени-отчеству. Он, кстати, тоже. В общем, приличия соблюдали. Но, как я уже сказала, все было видно невооруженным глазом. Потому что такие вещи, как мне кажется, не скроешь. Взять хоть нашу Екатерину Юрьевну. Вот уж кто шифруется, а все равно дураку ясно, что она втюрилась в Малышева по самые уши.
– Серьезно? – заинтересовалась я.
– А то… Как его увидит, сразу становится красная как рак и начинает бумажки бестолково перекладывать. Отвечает невпопад и глаза от него отводит… влюбленная гимназистка, ей-богу. И смех, и горе на нее смотреть. А попробуй сказать, что она втюрилась, заголосит: глупости! Это я в том смысле, что иногда люди в своих чувствах даже себе боятся признаться.
– А Ольга на поведение Екатерины внимание обратила, как по-твоему?
– Ну, не заметить-то не могла.
– Но никак это не комментировала?
– Нет, конечно. Ольга со всеми соблюдала дистанцию. Не в том смысле: я – начальник, ты – подчиненный. Она сама по себе человек закрытый.
– Друзья у нее были?
– Здесь точно нет. А так… возможно. Ольга очень принципиальная, про таких говорят: если что, отца родного не пожалеет. Сами понимаете, дружить с подобными людьми нелегко.
– То есть близких отношений с той же Екатериной не было?
– Екатерине в подруги очень хотелось. Она за Ольгой точно тень ходила. Сначала я думала: подхалимка, потом – лесбиянка, мол, втюрилась в Ольгу… Но когда появился Малышев, стало ясно: с ориентацией у нее все в порядке. Но за Ольгой все равно бегала, как хвостик. А теперь за ее братом.