Голос за занавесом - стр. 2

Он замер, глядя на этот немой простор. Мысль ударила, холодная и ясная: они ждут звезду. А он… сломался. Грудь сжалась, выдавливая воздух. Голос, некогда поднимавший его к небесам, стал цепью, сковавшей горло. Свобода обернулась пленом, и пустота зала отразила трещины, рвущие его изнутри. Огни за стеклом мигали, дразнящие, недосягаемые, а он стоял, разделённый с ними невидимой пропастью.

Минджун нагнулся, пальцы сомкнулись вокруг микрофона, лежавшего на полу. Металл холодил кожу, и он сжал его крепче, позволяя ногтям впиться в ладонь. Боль прострелила руку, острая, но ясная. Он выпрямился, расправил плечи, и чёрная рубашка с серебряной вышивкой натянулась на груди. Тень легла на пол, длинная, одинокая, вытянувшись к краю сцены. За окнами арены огни города мерцали, выстраиваясь в сияющую клетку, запирающую его внутри.

– Никто не узнает, – шепнул он себе, голос дрожал, слабый, но стальной. – Я найду способ. Звезда не гаснет.

Слова повисли в воздухе, хрупкие, но тяжёлые, отражаясь от стеклянных стен. Глаза, тёмные и глубокие, вспыхнули холодной решимостью. Он стоял, высокий и неподвижный, с микрофоном в руке, будто держал не оружие, а щит. Тишина обступила его, густая, давящая, но в ней затаилась искра – вопрос, рвущийся наружу: сумеет ли он удержать свет, готовый угаснуть?

Звон трамвая пробился сквозь тонкие занавески, разбудив Лизу в её маленькой квартире на окраине Сеула. Серый утренний свет струился в комнату, рисуя бледные полосы на деревянном полу, потёртом временем и шагами. Воздух дрожал от слабого шипения плиты, где её соседка варила кофе, наполняя пространство горьковатым ароматом жжёных зёрен, смешанным с прохладой, сочившейся из щелей старого окна. Постель ещё хранила тепло её сна, смятые простыни лежали в беспорядке, но Лиза шевельнулась, протянув руку к тумбочке. Пальцы коснулись гладкой папки, и серебряная звезда – логотип Starlight Entertainment – блеснула на обложке, поймав тусклый луч, словно искра, упавшая с неба.

Улыбка тронула её губы, мягкая, но яркая, осветив лицо с россыпью веснушек на щеках. Дыхание стало глубже, втягивая запах бумаги и чернил, пропитанный утренней тишиной, и она отбросила одеяло. Прохлада коснулась кожи, пробежав лёгкой дрожью по рукам. Ноги опустились на пол, ощутив холод половиц, шершавых и скрипучих, и Лиза поднялась, шагнув к вешалке. Выглаженная блузка ждала там, ткань струилась под пальцами, мягкая и чистая, обещая начало. Она надела её, застёгивая пуговицы быстрыми, но точными движениями, и поправила воротник, взглянув в мутное зеркало. Отражение поймало её глаза – светлые, горящие искрой, обрамлённые растрёпанными прядями.

"Сегодня я шагну в их мир," – пронеслась в голове мысль, острая и тёплая, пробуждая нервы, как первый глоток кофе, обжигающий горло. За окном Сеул оживал в полумраке: гудки машин вплетались в шорох шагов, торопящихся по узким улочкам, а далёкий звон трамвая растворялся в дымке, стелющейся над крышами. Лиза замерла у окна, пальцы сжали подоконник, ловя холод дерева, и взгляд скользнул к папке. Потёртые края хранили её резюме, строки, вырезанные из бессонных ночей, и сердце стукнуло быстрее, вторя ритму города, зовущему её вперёд. Мечта, годы кружившая в душе, теперь лежала в ладонях, готовая развернуться под небом Starlight.