Голос Ветра - стр. 22
– Пока ещё дышу… – словно убеждая самого себя, прошептал Стрелок.
Худо-бедно оклемавшись, Леко удалось подняться на ноги и захромать к одиноко лежащей шляпе. Подобрав акубру, мужчина нахлобучил её на голову и с опаской подошёл к голему. Покрытый трещинами, с рассыпавшимся на куски плечом, которым он протаранил колодец, поверженный колосс лежал в груде камней. Ветер, «откусывая» от туши голема мелкие крупинки, уже начал разносить его останки по булыжной мостовой. Мусорный великан, в котором всё ещё угадывались очертания антропоморфной фигуры, снова медленно обращался в грязь, из которой и был создан. Лишь изрисованные кровью черепа, белеющие в спёкшейся терракотовой грязи, выдавали магическую природу странной кучи.
– Устал? Ничего, скоро отдохнёшь. – Раздался за спиной у Стрелка притворно-сочувствующий голос Гриссома. – Долго же пришлось мне ждать, пока ты выдохнешься, господин Никто. Но теперь всё кончено. Силёночки иссякли, так что подними руки повыше и повернись. Медленно.
Стрелок не стал рассуждать о природе несправедливости Вселенной, не стал корить себя за то, что совсем позабыл об оставшемся бандите. Вместо этого он судорожно соображал, как найти выход из сложившейся ситуации. Прикидывал все варианты, но нужного не находил. В данных обстоятельствах Леко не видел впереди ничего, кроме подступавшей тьмы. Выхода из дерьмовой ситуации, в которой он оказался, просто не существовало.
– Повернись, – снова требовательно повторил Гриссом Дадж, – не заставляй меня стрелять в спину. Я, знаешь ли, люблю видеть глаза тех, кого убиваю.
Предложение, от которого сложно отказаться
Солнце неукоснительно клонилось к горизонту. Купол небосвода потемнел и сделался багровым. Длинные густые тени потянулись к темной стороне экумены, словно грешные паломники, спешащие попасть в адские чертоги. Город, до этого дышавший нестерпимым зноем, принялся быстро остывать. Тягучая душная хмарь, весь день неудачно изображавшая пригодный для дыхания воздух, теперь напитывалась живительной свежестью. Откуда-то, возможно с другой стороны выжженной пустыни, ветер принёс терпко-сладкий запах цветов сагуаро33.
«Как жаль, что я чувствую это в последний раз» – подумал Леко, медленно поворачиваясь лицом к смерти. Страха он не испытывал, только искреннее сожаление. Ему действительно было жаль невыполненных обещаний, данных Мигелю, пусть трусливый ранчеро и подвёл его, бросив один на один с троицей бандитов. Жаль невыпитого бренди и невыкуренных сигар. Жаль тепла женщин, которого ему уже не ощутить. А ещё Леко было жаль терять вот такие тихие вечера, в которых тягостная дневная жара сменяется томной прохладой. Но страх… Его Стрелок не чувствовал. Не бояться смерти – это первое, чему он научился на войне.
Так что Гриссом Дадж оказался разочарован. Когда тот, кого он рассчитывал заставить ползать на коленях в пыли и вымаливать пощаду, взглянул ему в глаза, командир карательного отряда «Волчья голова» сразу понял – этого человека ему не запугать и не сломить. В данных обстоятельствах лучшее, что он мог сделать, это убить его как можно скорее. Всё потому, что светло-голубые глаза незнакомца уж очень сильно напомнили ему глаза тигра, застигнутого охотником врасплох. Он не был напуган, не был растерян или сбит с толку. Вместо этого в голубых льдинках читалась готовность убивать, как только ему представится возможность. И Дадж решил, что его прямая, непреложная обязанность – ни в коем случае не дать наёмнику и малейшего шанса продемонстрировать свою хищную натуру.