Голос - стр. 29
Глава одиннадцатая
Ах, черт побери!
Три машины – значит, по крайней мере, трое мужчин. И что-то мне подсказывает, что это отнюдь не волхвы, дары приносящие. Уж сегодня-то точно никаких «даров» не будет – после моего ночного выступления на заднем дворе.
Наверняка мне прочтут лекцию. А может, и еще как-то накажут.
Миссис Макклеллан, вы имеете право хранить молчание…
Ладно. Глупая шутка.
Я отпускаю планки жалюзи, и они тут же возвращаются на свое место, и я тоже возвращаюсь на свое место, то есть на кухню, готовясь продемонстрировать неожиданным гостям свою лучшую маску в стиле Донны Рид (придется, правда, обойтись кухонным фартуком) и явить собой картину истинного семейного счастья и уюта. По дороге на кухню я успеваю еще схватить пульт и переключить телевизор с гольфа на Си-эн-эн. Канал, конечно, уже не тот, что раньше – все теперь не то, – но, пожалуй, у Патрика будет больше шансов сохранить за собой прежнюю должность, если все будет выглядеть так, словно я, ничуть не опасаясь передозировки, столовыми ложками лопаю президентскую пропаганду, а не пялюсь бессмысленно на то, как чьи-то наманикюренные пальцы сжимают клюшку и посылают мяч в лунки.
На «бегущей строке» я успеваю прочесть лишь слова «Президент объявляет…», и в эту секунду в мое пространство вторгаются Патрик и его неожиданный «эскорт» – я была не права, их целых шестеро, крепких мужчин в деловых костюмах.
– Джин Макклеллан? – задает вопрос первый из них, загорелый и состоящий, кажется, из одних углов.
Я, разумеется, и раньше его видела. Все его видели уже много раз, только раньше он, появляясь на публике, всегда надевал не галстук, а черно-белый воротничок священника. Когда в воскресенье утром – мы с Джеки в это время как раз вливали в себя черный кофе, пытаясь разогнать субботнее похмелье, – он появлялся на экране телевизора, этакая звезда своего собственного шоу, Джеки тут же прибавляла звук, словно боялась пропустить хоть одно его слово; она утверждала, что эти выступления ее бодрят, еще больше распаляя ее гнев.
– Ты слушай, слушай, – говорила она мне. – Наш святой Карл вот-вот снова начнет всякие штуки откалывать.
А вскоре он стал появляться на экране уже в министерской форме, но опять же с проповедями, и каждое воскресенье поочередно вещал то о падении устоев «истинной американской семьи», то о том, какое это счастье – «предать себя во власть Божию». Он с успехом использовал в своих проповедях и исторические анекдоты, и случаи из реальной жизни, а по нижнему краю телеэкрана все время полз один и тот же номер телефона для бесплатных звонков. Через несколько лет там появился и второй номер, а в последнее время – еще и адреса в Фейсбуке и в Твиттере. Господь послал ему интернет-трафик, говорил преподобный Карл, и это только естественно – пользоваться всеми средствами, какие дает Господь.
Но в те годы ни Джеки, ни я даже представить себе не могли, сколько у Карла Корбина появится последователей – куда больше, чем несколько сотен южан-баптистов с берегов Миссисипи, как нам казалось сперва.
Как же мы обе заблуждались!
– Доктор Джин Макклеллан?
Ого, это уже что-то новенькое! Я перестала быть «доктором» примерно с прошлой весны. Вот и Патрик уже улыбается. Я молча киваю – ведь сказать я все равно ничего не могу.