Голем - стр. 11
Ривай то ли засмеялся, то ли закашлялся. Юрген вежливо улыбнулся, посчитав предупреждение очередной непонятной шуткой. За спиной возобновилось веселье. Керр Раттенсон громко, не волнуясь, что его услышат, заметил:
– И все же хлипкая нынче пошла молодежь…
Юрген плеснул ледяной водой в лицо, фыркнул, взбодрившись. Пригладил растрепанные волосы влажной ладонью и вышел в коридор. Возвращаться на гулянку не хотелось, и по лестнице он неожиданно направился вниз, а не вверх.
На цокольный этаж он спускался не так давно, когда принимал и настраивал на кровь личный ваффер. Нынче же по въевшейся за годы учебы привычке бросил взгляд в левый коридор, куда выходили оружейная, артефакторная и архив. И повернул в правый «аппендикс».
За тяжелой обитой рогожей дверью обнаружилась белая комната, чей хозяин определенно любил простор, порядок и яркий свет. В первое мгновение Юрген ослеп. Спустя какое-то время зрение вернулось, позволяя разглядеть ровные ряды запертых шкафов, грозно выстроившиеся вдоль стен, письменный гарнитур и идеально чистый, до блеска, пол, выложенный светло-серой плиткой.
В дальнем углу громоздилась конструкция непонятного назначения, чем-то отдаленно похожая на дыбу: хитроумная система гирь и противовесов, удерживающие ремни, несколько въевшихся в ложе пятен, которые вполне могли быть кровью. От нее сильно фонило маной – Юргена аж передернуло от кисловатого металлического привкуса во рту.
Пахло спиртом и еще чем-то столь же неприятным, напоминающим о лечебницах.
За рабочим местом, низко склонившись над записями, так что кончик длинного носа грозил вот-вот перепачкаться в чернилах, сидел худой невзрачный человек неопределенного возраста: ему могло быть и двадцать, и сорок. Редкие белесые волосы облепили череп так, что в первую секунду казалось, будто тот совершенно лысый.
– Керр Фликен? – неуверенно обратился Юрген. – Я не помешал?
– Доброго вам вечера, керр Фромингкейт, – отозвался, не прерываясь, лаборант. – Пришли проведать Беса?
Стажер, опешив, кивнул.
– Подождите одну минуту. Я сейчас освобожусь.
Райнер закончил чертеж, отстранился, полюбовался на идеально прямые линии, складывающиеся в пентаграмму. Юрген узнал письмена «жизнь», «равновесие» и «металл», но в таком сочетании видел их впервые и подозревал, что данная схема вряд ли отыщется в школьных учебниках и вообще в каких-либо еще. Вполне возможно, увиденная им картинка есть продукт личных исследований керр Райнера.
Впрочем, Юрген не взялся бы утверждать это наверняка: он никогда не был силен в алхимии.
Лаборант присыпал лист песком, встряхнул. Убедился, что чернила высохли, и педантично убрал пентаграмму в толстую папку, а папку – в стоящий за спиной шкаф. Аккуратно обтер перо тряпочкой, спрятал в деревянный пенал, тщательно завинтил крышку чернильницы и только после завершения всех манипуляций обратил внимание на Юргена.
– Активировать нужно? – уточнил алхимик, лениво, будто заранее предполагая ответ, потянулся к сейфу с рунами.
– Нет.
– Понятно. Личный интерес, – кивнул керр Фликен, окончательно смущая Юргена. – Идите за мной.
Лаборант вытащил из кармана халата ключ.
Следующая комната чем-то напоминала раздевалку в школе-интернате для одаренных. Голые крашеные стены, ровные шеренги глухих металлических шкафов чуть выше человеческого роста – шесть рядов по десять штук в каждом. Единственным отличием было отсутствие окон да понимание,