Голец Тонмэй - стр. 29

Медведь еще накануне в ущелье наткнулся на тарбаганью семью. Захотел полакомиться свежатиной. Но помешала гроза. Зверьки попрятались в ислэ[26]. Их оттуда теперь не вытащить.

Эти места ему знакомы. Он поднимется выше, там есть чем полакомиться. Склоны становятся круче. Медведь идет по самой кромке ущелья. Благо, дождь прекратился, только моросил.

В это время сверкнула молния, и тут же разразился гром невиданной силы, будто темное небо разорвалось на куски.

Медведь вздрогнул и оступился на мокром камне. Его потянуло вниз. Он попытался удержаться, ухватиться за что-нибудь, но сорвался и покатился по крутому каменному склону. В темной глубине сильно ударился об острые камни. Зарычал и застонал от невероятной боли. Если бы он умел говорить, то непременно спросил бы сам себя: «Как быть? Есть ли выход из этой западни?»

Вечером в сярму Ичээни зашли Иркун и Энкэт, друзья Тонмэя.

Семья заканчивала вечернюю трапезу. Оба мальчика смутились. Видно, не хотели выглядеть голодными, специально подоспевшими к трапезе.

Тонмэй обрадовался друзьям. Это он пригласил их вечерком заглянуть и послушать, что расскажет отец.

Мать Тонмэя Айсач уловила, как неловко почувствовали себя мальчики. Светлая улыбка озарила лицо женщины. Она пригласила маленьких гостей к столу:

– Не стойте возле уркэпэнэ[27]. Подсаживайтесь к столу.

– Не стесняйтесь, резвые сонгачаны-оленята, – улыбаясь, подал голос Ичээни. Энкэт первым подсел к столу. За ним последовал Иркун.

Мать Тонмэя положила перед каждым жирные куски вареного мяса. По аромату мальчики догадались, что это была уямканина – мясо снежного барана.

– Ешьте, не стесняйтесь, а после расскажу сказку, – негромко засмеялся Ичээни, вспомнив просьбу сына.

Оба мальчика не заставили себя уговаривать. Налегли на мясо.

– Быстрее подрастете, коли хорошо будете питаться, – вновь заговорил Ичээни.

Энкэт улыбнулся глазками. Ему по душе пришлись слова отца Тонмэя. Оглянулся на Иркуна. Тот с аппетитом уплетал лакомые кусочки.

Они наелись так, что дружно отказались от супа. Тогда хозяйка чума налила в кружки прохладного оленьего молока. Мальчики охотно потянулись к молоку.

– Все равно, как сонгачаны… – одобрительно бросил отец Тонмэя.

Когда Энкэт с Иркуном поели, Тонмэй подсел к отцу и тихо шепнул:

– Ама, расскажи сказку.

– Ну, сонгачаны, теперь расскажу одну сказку. Это даже не сказка, а быль из жизни ламутов. Хотите послушать? – Ичээни взглянул на мальчиков и улыбнулся.

– Хотим, хотим, отец Тонмэя! – оба мальчика воскликнули одновременно.

– Сядьте поближе ко мне.

Мальчики пододвинулись.

Ичээни негромким голосом заговорил:

– Давным-давно по здешним местам кочевали и охотились наши предки. Жили трудно. Много чего им не хватало. Нам сегодня живется гораздо лучше, чем тем ламутам, о которых рассказываю.

Мы меняем у якутов мясо, шкуры, на многое необходимое нам. А в те далекие времена якутов не было. Наши люди жили тем, что даст им Дух Земли. Как и мы сейчас, те жили охотой на диких оленей.

Монтэлсэ[28] женщины с детьми собирали ягоды, орехи. Одна девочка-подросток заблудилась в тайге. О ней спохватились, когда настала пора возвращаться домой. Стали громко звать ее, думая, что она где-то рядом. Та не откликалась. Стали звать громче. Принялись обшаривать ближайшие заросли. Девочки нет. Все заплакали. Что же делать? Плачем делу не поможешь. К наступлению сумерек, вернулись к чуму. Надеялись, что вдруг вот-вот заявится заблудшая. Наступил вечер. Девочка не вернулась. Ночью темно. Улеглись спать. И наутро ее нет. Целый день искали в тайге. И мужчины подключились. Леса густые, где найдешь в такой глухомани заблудившуюся девочку…