Год свирепого цыпленка - стр. 7

– Он бы заорал: «Вампир!» и убежал, – согласился Ванечка.

– Да, а еще бы он сказал: «Их тут целая семейка!» Потому что порфирия – наследственное заболевание, то есть им болеют семьями. Таких людей жгли на кострах, как вампиров, а они просто болели.

– И тетя Света лечит таких вампиров? – уточнил Ванечка.

– Нет, их в других больницах лечат. Теперь им делают специальные уколы, и больные порфирией выглядят как здоровые люди, только немного бледные. И кровь они не пьют, и днем могут работать – обычные люди. К Свете просто как-то направили такого пациента по другому поводу – исключить опухоль. Позвонить Свете?

– Не надо, – грустно ответил Ванечка. – Это не настоящие вампиры. Мне надо таких, какие в «ужастиках» и компьютерных играх. Которые взаправду кровь пьют.

– Это как раз настоящие вампиры – которые болеют порфирией, – обиделась мама за своих вампиров. – А остальные – выдуманные. И вообще, Ванька, кыш с кухни, а то я никогда не дотру эту несчастную морковку, не поужинаю и умру от голода! Тебе это надо?

– А ты съешь сосиску, – посоветовал Ванечка. – Папа говорит, в ней мяса вообще нет, он специально купил самые дешевые сосиски, чтобы ты могла их есть. Там только «ароматизаторы, идентичные натуральным».

Он увернулся от летящего в него маминого кухонного полотенца и со смехом выскочил из кухни. «Не те вампиры, – подумал он. – Это ничего. Раз есть неправильные вампиры, то где-то есть и правильные. Надо просто хорошо поискать. Лучше я спрошу у Маркизы».

– Это здесь, – сказал Осип.

Они еле добрались. Очень трудно лететь на бумажных крыльях, даже помогая себе бумажными бивнями. Хорошо хоть ветер дул примерно в нужную сторону.

– Это что? – спросил цыпленок, глядя на красивый желтый особняк с белыми колоннами. Сбоку от колонн в нишах чернели отрубленные человеческие головы.

– За что их так? – опять спросил цыпленок. – Голова профессора Доуэля. Убийство на улице Морг. Чисто английское убийство.

– Это специально, чтобы воробьям удобно было сидеть, – объяснил Осип, приземляясь на макушку черной кучерявой головы с бакенбардами. – Видишь, ниша прикрывает от снега и ветра.

– Сидеть немножко скользко, – заметил цыпленок, пытаясь закрепиться на левом ухе головы. – Агент 007 высадился на побережье Антарктиды.

– Скользко, это они не продумали, – согласился Осип. – Тут хороший дом, внутри тепло и просторно, и можно летать, сколько вздумается. А маленькие люди радуются и кричат: «Воробей! Воробей!» – и кормят конфетами. А большие люди открывают форточки, чтобы я мог вылететь, когда захочу. Приятное место. Оно специально для воробьев сделано, чтобы погреться и побыть в приличном обществе. Там в одной комнате много таких, как ты, под потолком висит. Передохнул? Полетели внутрь.

Цыпленок вспорхнул с чугунного бюста великого поэта и взял курс за Осипом.

– Окно закрыто, – удивился Осип. – Странно. И тихо как-то. Ничего, это только спереди пластиковые окна плотно закрываются, а сзади дома окна старые, много щелей. Ты легко пролезешь.

Они облетели здание, Осип выбрал подходящую щель в рассохшейся раме на задней стороне дома.

– Вот тут лезь, – скомандовал он. – Там твоя стая. А я домой. А то жена будет беспокоиться. Она у меня нежная, ранимая.

Цыпленок немного испугался – жутко лезть в незнакомый дом, но другого выхода он не видел. И проскользнул внутрь.